Галина Таланова: Бег по краю

2

Шёл 1992 год. В её отутюженной жизни всё внезапно поменялось. Началось с того, что она, получив зарплату, зашла после работы, как обычно, в гастроном – и обнаружила, что её зарплаты не хватит на килограмм сыра или сливочного масла. Сначала она решила, что плохо разглядела ценники и достала из сумки свои новенькие очки со стёклами на диоптрию больше старых. Она ходила от прилавка к прилавку, чувствуя себя Алисой в Стране чудес. Она даже ущипнула себя легонько за кожицу на внешней стороне кисти, что начинала напоминать мятую пергаментную бумагу, которой она ежегодно завязывала банки с яблочным мармеладом, варившимся в изрядных количествах, что было довольно долго и нудно, но это был единственный продукт переработки её сада, засаженного двадцатью пятью яблонями, продукт, который её дети ели с охотой… Потом подумала, что продавцы что-то попутали с ценниками… Радуясь чужой шутке, она со смехом спросила продавщицу, кто у них пребывает в «белой горячке» после новогоднего празднования, и получила ответ, что это не у них…

В соседних магазинах было то же самое…

Так началось время, с которого она теперь ведёт отчёт. Сначала они жили даже вполне сносно по сравнению со многими её знакомыми. Ни дети, ни муж в её доме никогда раньше не ели каш. Поэтому у неё на буфете скопилось изрядное количество всяких круп, которые теперь постепенно извлекались из небытия. В некоторых, правда, завелись маленькие чёрные жучки, и крупы приходилось прожаривать в духовке, а потом извлекать маленьких лаковых насекомых, похожих на бусины. Но ведь гречку она и раньше «выбирала». Сливочное масло она теперь не покупала, а брала маргарин. Одну пачку в месяц. На всю семью. Раз в месяц ей удавалось приобрести даже курицу, из которой получалось сварганить и первое, и второе. На первое шёл бульон, который она чем-нибудь заправляла, чаще всего капустой, а мясо вылавливала – и готовила второе. Конфет больше не покупали. Только ириски «Золотой ключик», 100 грамм на праздник. Но зато было доедено всё варенье, лет пять хранившееся в гараже. Теперь она очень часто пекла блины из толокна. Толокно она нашла у себя на даче, целых 8 килограммов, и даже не помнит, откуда оно взялось, должно быть, ещё мама зачем-то покупала в своём сельпо. В толокне завелись розовые жирные червячки, поэтому она его просеивала через сито, а потом уже пекла блинчики. Долгий процесс, конечно, но что делать? Надо было чем-то кормить семью. Блины немного горчили, но они их ели с плавлеными сырками «Орбита», которые имели жирность 15 % и раньше стоили шестнадцать копеек, но их всё равно мало кто покупал… А теперь было очень даже вкусно. Блины подогревались до хрустящей корочки, в них завёртывался кусочек сырка… У всех за ушами только трещало…

Зарплату на лакокрасочном заводе, где она работала начальником цеха, выдавали теперь с опозданием месяца на два-три, то же самое было и у мужа. Но она, к счастью, выработала «вредность» и теперь получала ещё и пенсию. Зарплата дочери была ниже, чем её пенсия. Василиса работала младшим научным сотрудником в НИИ. Ей могли не выдавать зарплату и четыре месяца. Говорили, что бухгалтерия НИИ «прокручивала» деньги, закупая копчёную колбасу… Дочь сама видела палки этой колбасы, наваленные штабелями на столах в бухгалтерии аккурат за неделю до выдачи зарплаты. И так несколько раз. Непонятно только, кто эту колбасу покупал? Во всяком случае, не сотрудники её института.

Соседка ей как-то сказала: «Вы хорошо живёте, если ещё курицу покупаете…» Большим подспорьем был теперь огород, в котором она стала растить всё вплоть до картошки. Она, имеющая деревенские корни, уже подумывала, не завести ли им кур? Но проблема была в том, что на работе отпуск давали летом лишь ей, а мужу, который дорос до начальника цеха бывшего крупного оборонного завода, ваявшего теперь сковородки и чайники, нет. К тому же, муж по-прежнему возглавлял лабораторию, находившуюся в научном подразделении их комплекса, изрядно поредевшего, так как госзаказы и хоздоговора кончились, а собственных денег на содержание интеллектуального балласта руководство завода не находило. А как же цыплят вырастить за месяц? Дети же смотреть за курами напрочь отказывались. Но у неё были хорошие дети… Не как у некоторых: пьют, колются, не хотят ни учиться, ни работать…

3

«Василиса, дочка! Слышишь ли ты меня? Теперь вся семья снова почти в сборе… Только меня не хватает под новым солнцем. Но ничего, Бог даст, скоро встретимся… Я сменила тебе памятник. Теперь это не тот облезлый ржавеющий крест, напоминающий кусок сгнившей от возраста водопроводной трубы, что приходилось нам с Гришей красить серебрянкой».