Сергей Саканский - Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 08

Вернулся наш шофер, сказал:

– Не дозвонился, видать, дядька твой, Александр Егорыч. Барахлит однако связь.

И снова сидит, следит, чтобы мы холодильник не открывали. Вскоре, однако, ему в фекалярий захотелось, фекалии сбросить. Говорит:

– Вы ж ребята честные? Хорошие вы ребята? Слово свое держите?

Мы говорим:

– Канешна.

И только он в фекалярий бросился, фекалии метать, как мы с Серегой, конечно же, сразу в холодильник ринулись, как ракетчики со своими ракетами. Потому что мы слова-то никакого никому не давали, и держать нам нечего было.

На сей раз шампанскому черед пришел. Решили мы осторожно бутилен открыть, отбухнуть оттуда, а потом снова закрыть. Мысль наша к тому времени была такова: думали мы, что бутилен шампанского темный, и дядька не заметит, что там уже отбухнуто, а подумает, когда войдет и сразу пробку радостно в потолок, что пролилось оно оттуда при выстреле.

Но не рассчитали мы своих сил, и стрельнуло шампанское это. Тут шофер врывается, на ходу штаны натягивая и пистолет Макарова из кобуры вытаскивая:

– Кто стрелял?

Увидел, как мы с Серегой друг другу бутилен передаем и, выпучив глаза, пенистое шампанское бухаем, опустил пистолет, покачал головой и сказал:

– Чегой-то вы, хлопцы, с шампанского начинаете?

Тут и вправду телефон зазвонил, и дядька повелел шоферу за ним на службу заехать, а чтобы мы в холодильник не залезли, повелел нас с собой взять. А шофер сказал:

– Виноват, Александр Егорыч. Залезли.

Дядька сказал:

– Понял. Тогда и не надо их собой брать.

Уехал шофер на машине, а мы, осознав, что нам с холодильником зеленый свет дан, всё в холодильнике и выбухали, пока шофер дядьку со службы на дачу вез. Но ничего. Дядька еще бухла привез, и возбухали мы с ним за встречу на всю ночь. Оказывается, что он не потому нас в холодильник не пускал, чтобы мы не бухали, а потому, чтобы мы без него не разбухивались. Ибо в ответе он был за тех, кого приручил.

А утром он нас с шофером прямо на вокзал отправил и наказал, чтобы тот нас в отходящий поезд на Москву посадил, чтобы сам в служебной кассе билеты взял, а денег нам не давал, только по рублю на постель.

Я сказал:

– Дядь, а дядь? Может, ты нам еще файф на дорогу одолжишь?

Дядька сказал:

– Вот, позвоню твоему отцу, пока вы едете. Приедешь домой, и будет там тебе файф.

Я-то знал, что никакому отцу он звонить не станет, ибо свой человек был мой дядька, как и другие два – в Питере и в Риге. Всегда, когда нужно, мои замечательные дядьки являлись на нашем тяжелом пути, словно боги из машины.

И вот, сидим мы с Серегой на вокзале, тоскуем оттого, что файфа у нас нет, и не знаем еще, что уже через час Серега наш Дезодорант ченчине, соседке по служебному купе, как раз за файф и сдаст. И бух великий встанет на всю длину поезда Краснодар-Москва, несущегося по меридиональной дуге земного шара, через Европу нашей великой страны.

А тогда я еще ничего этого не знал, и сидели мы в ожидании поезда Краснодар-Москва, смурные, с бодуна, и так хотелось нам немедленно образоваться на Курской или Белорусской, в Гульбарии или в Кепке, в Москве слезам не верит или просто – в Москве.

Восхотел как-то утром Серега пивка воспить. Конечно же, он каждое утро хотел пивка воспить, но на этот раз он хотел только пивка и ничего больше. Он даже в ближайшее отделение милиции попасть не хотел – не то, чтобы воскреснуть с бодуна под Брянском или Орлом.

Я сказал:

– Серега. Пойдем на Курскую. Там вчера были свежие скумбрии.

Серега сказал:

– Нет. Под Курском, с бодуна.

Я сказал:

– Тогда пойдем на Белорусскую. Там завезли соленую соломку.

Серега сказал:

– Нет. С бодуна. Под Витебском.

Так мы некоторое время беседовали: я вяло перебирал различные пивняки, и мой энтузиазм падал.

Дело в том, что Серегу вовсе не пугало образоваться с бодуна, скажем, где-то под Харьковом. В таком случае, мы бы поехали дальше. И со следующего бодуна образовались бы под Ростовом. А это уже открывало бескрайние просторы Тамани и черноморского побережья Кавказа.

То же самое и по другим направлениям. Окажись мы утром с бодуна под Киевом, а не под Брянском, под Кировом, а не под Ярославлем, под Минском, а не под Витебском… И так далее. Тогда бы мы спокойно поехали дальше.

Это такие точки на трассе, они вроде как горбы. Если эти горбы не перевалить, то покатишься обратно, словно Колобок, трезвый и круглый.

Каждое направление обладало своей спецификой. Например, время от времени у нас случались какие-то проводницы, которые могли нас бесплатно вписать туда или сюда, причем, с Запорожьем и жаворонками в качестве попутной нагрузки.