СЛАВ ХРИСТОВ KAPACЛABOB - Кирилл и Мефодий

Варда запахнул халат и пошел в соседнюю комнату, но услышал скорые шаги в коридоре и остановился. Это шла она, легко и быстро. Переодеться не было времени, и кесарь только завязал пеструю тесемку халата на груди и поспешил навстречу Ирине.

Она была встревожена. Брови высоко подняты, глаза широко раскрыты, и в них — скрытый беспокойный вопрос.

— Что случилось? — спросил кесарь, подойдя к ней.

— Иоанна нет!

— Ну, не велика беда! — Варда не понимал ее тревоги.

— Несколько дней где-то пропадает...

— Ты боишься, что он куда-нибудь уехал?

— А что же может быть еще?

— Некуда ему ехать! — Он попытался успокоить ее, но тоже задумался. — Может, в Моравию?

— Не знаю! — Она пожала плечами.

— Если туда, далеко не убежит. Велю вернуть тотчас же. Хотя... К чему он нам тут? Все равно ведь люди будут сплетничать...

— Но если его нет, я тоже должна уйти из твоего дома!

— Скажем, утонул. Никто не имеет права принудить вдову покинуть дом погибшего супруга.

— Тебе легко...

— Совсем не легко! Я тоже устал играть в прятки. Я как страус: голова в песке, тело на виду.

В его голосе и впрямь слышались усталость и отчаяние. Чутьем наблюдательной женщины Ирина уловила перемену. Впервые она видела его таким равнодушным, апатичным.

— Что случилось?

— Что случилось? — переспросил он. — Да ничего. Пока я пекусь о государстве, конюх добивается своего за мой счет. С сегодняшнего дня я уже не командую маглавитами.

— Почему?

— Потому что не развлекаюсь с василевсом, как он, не улыбаюсь — надо, не надо, не восславляю его «мудрость»...

— Да, но что Иоанн?

— Сказал же — найду. Куда он денется! У меня земля под ногами горит, а ты с Иоанном. Не маленький — пусть катится, куда хочет...

Кесарь потуже завязал тесемки халата, разгладил складки и пошел в соседнюю комнату. Ирина следовала за ним. Она все еще не понимала, что же случилось: ведь и раньше Варда не командовал личной охраной императора! Откуда же теперь эта тревога?

— Ты же и до сих пор не командовал ими!

— Зато командовал Фотий.

— Ну?

— А теперь — любимчик Михаила Василий... Вот что плохо. Тебе понятно, чем это грозит? Когда-то я исполнил твое желание, устранил его от себя, мог и вообще убрать одним взмахом руки. Сейчас смотри, куда дело зашло: я стал его бояться.

— Ты шутишь, что ли?

— Ну, это так, к слову... Я не из пугливых. — Кесарь попытался смягчить свои слова. — Просто меня удивило решение василевса. Мог бы посоветоваться, узнать мое мнение. Нет! Бах, и Василий — верховный протостратор. Но ничего, поживем — у видим!,.

Ирина не стала ждать продолжения. Прильнув к широкой груди Варды, она запустила руку под халат.

— Ну-ну, что ты...

— А что? Хорошо мне с тобой...

Кесарь нагнулся и обнял ее жилистыми руками. Всего два шага отделяли их от широкого дивана, и он сделал эти шаги... Варда надеялся, что смятение отступит, однако оно не уходило, он не мог преодолеть его. Прислушиваясь к ровному дыханию Ирины, кесарь упрекал себя в чрезмерной подозрительности, но все напрасно — успокоение не возвращалось.

Еще в пограничных землях Константин понял, что Борис его ждет: встречающих становилось все больше. Философ надеялся увидеть Иоанна, однако из монастыря приехал только посланец отца Сисоя. Среди встречающих было много вооруженных наездников, но ни одного с крестом. Все — царские люди, судя по одежде и коням. Лишь когда миссия вышла на мощенную камнем дорогу, ведущую а глубь страны, стали появляться крестьяне и рабы. Некоторые издалека крестились, другие подходили поцеловать его руку и попросить благословения, третьи пристраивались за царскими стражниками. Константин ехал на спокойном кауром коне, а рядом, то и дело спотыкаясь о камни, лениво шагала белая кобыла. На ней неестественно прямо сидел Климент: тороки с книгами, перекинутые через седло, мешали ему вложить ноги в железные стремена. Мефодия с ними не было. Выслушав опасения брата, Константин решил, что ему не следует появляться в Брегале. И кроме того, нельзя оставлять учеников одних. Кто-либо из знатных византийцев может пожелать найти их. Если они будут отсутствовать оба, это может показаться подозрительным. Хотя братья имели тайный знак византийского двора и, значит, могли ехать куда хотят, все же перед отъездом им ясно дали понять, что встреча с болгарским ханом нежелательна. Нет причин раздражать властителей открытым пренебрежением к их наказу.

Солнце припекало, и на их верхней одежде проступили пятна пота. Константин давно не бывал во владениях брата, поэтому с интересом рассматривал холмы, огороженные синеватыми хребтами, красивые панорамы деревень в долинах, поля, крестьян, неожиданно появляющихся на поворотах, старающихся поймать и поцеловать его руку. Люди князя не гоняли их кнутами, не мчались за ними вслед — Константину стало ясно, что здесь есть определенная религиозная свобода. Трудно, правда, понять, установлен ли этот порядок специально к его приезду или здешние правители давно отказались от преследования христиан. Взгляд Философа остановился на белых монастырских стенах. Из ворот толпой выходили иноки, возглавляемые сутулым старцем с длинной бородой, опирающимся на грубый посох. Рядом, высоко держа икону богоматери с младенцем, шагал долговязый послушник, а чуть в стороне шел Иоанн. Сначала Константин подумал, что процессия направляется к нему, но, проследив взглядом ее путь, понял, куда она идет. В глубине долины высились башни крепости Брегала, стоявшей на краю глубокой пропасти. У крепостных ворот толпились богато одетые люди, которые встретили шествие монахов и построили их по обеим сторонам дороги, выставив вперед долговязого с иконой.