Тим Лотт - Штормовое предупреждение

После своего страстного пассажа о пользе смешанных диет Мари-Роз умолкает. Она совсем на чуть-чуть моложе Морин, но одевается как девчонка. Сегодня на ней плотно облегающее боди, юбочка в складку, белые мокасины, отделанные цветными стеклянными бусинами. Сексуальность прямо-таки хлещет из нее, окутывает дразнящим облаком.

Вот это женщина! Запросто управляется с салоном, который, между прочим, ее собственность, и такая милая, дружелюбная. Морин все это страшно нравится, но она и представить не может, что и сама могла бы стать такой же деловой. Мари-Роз направляется к другой клиентке, покончив с волосами Морин, которые теперь у нее не каштановые, а почти красные, мокрые пряди зачесаны вверх, к макушке.

Положив руки на подлокотники, Морин изучает журналы. " Женщину" она уже прочла, а "Космополитен", пожалуй, не для нее. Она начинает листать журнальчик "Она".

Этот крупноформатный журнал здорово преобразился: с памятных ей невинных кулинарных рецептов и коротеньких любовных рассказов он переключился на проблему оргазма и способы его достижения… А способы самые экстравагантные. Среди прочих — оральный вариант. Морин прочла свой гороскоп. Так, какие-то сильно запоздавшие перемены. Самый лучший друг здорово ее разочарует. Главное — сохранять самообладание, несмотря на теперешние проблемы, ибо постепенно они разрешатся. На этой строчке к ней подошла Мари-Роз.

— Как там Мэг?

Мэг — владелица мотеля "Перекресток".

— По-моему, зря она так обиделась на Сэнди, — говорит Морин. Сэнди — это сын Мэг, он инвалид. — Он просто сказал то, что думает.

— Ты тоже иногда чересчур честная, — говорит Мари-Роз, изучая корни ее волос.

— Он что, правда инвалид? — спрашивает Морин.

— Кто? Сэнди? — переспрашивает Мари-Роз.

— Ну да. Ведет-то он себя нормально?

— He знаю, — отвечает Мари-Роз. — Думаю, вполне.

— Мэг нужно держаться, не раскисать, правда? — говорит Морин.

— И нам с тобой тоже, а? — усмехается Мари-Роз. — Таков наш женский удел. По-моему, можно смывать.

— Я ее обожаю, — продолжает Морин. — Наверное, это здорово — иметь собственный бизнес.

— Учти, это отнюдь не всегда шампанское и деликатесы в банкетном зале, — говорит Мари-Роз, мягко закидывая голову Морин назад, над раковиной.

— Вот и у тебя все получилось, ведь так, Элси?

Она умолкает, почувствовав, как пальцы Элси напряглись и стали более жесткими.

— …Мари-Роз?

— Не скажу, что это было просто, — говорит Мари-Роз, направляя струю воды за ухо Морин. Вода слишком горячая, Но Морин стесняется пожаловаться. Когда тебе запрокидывают голову, почему-то делаешься очень покладистой.

— Я понимаю. Но все равно…

Морин вдруг замечает, что Мари стоит выпрямившись, воинственно упершись кулаками в бока.

— Почему ты не найдешь себе работу, ведь Роберт с вами больше не живет?

Она наклоняется над Морин и смазывает ее волосы бальзамом "Эльсэв".

— Не думаю, что это понравится Чарли.

— Ну и что с того?

— Ты не знаешь, какой он у меня. И вообще, что я смогу делать?

— Что-нибудь да сможешь. Ты ведь не дура какая-то, мм?

— О, не думаю, что я могу рассчитывать на что-то приличное…

— Чушь собачья.

— Иногда я просто умираю от тоски, — признается Морин.

— У тебя слишком много свободного времени.

— Вообще-то всегда есть чем заняться. Ты не представляешь, сколько дома всяких дел…

— Можешь сесть прямо. Только не дергай головой. Отличненько. То что надо. Как тебе?

Оттенок получился более яркий, чем ожидала Морин, но вполне симпатичный. Седые подпалины, которые все больше и больше бросались в глаза, совершенно исчезли. Она одобрительно кивнула.

Мари-Роз молча начинает укладывать ее волосы феном. Морин снова берет в руки журнал "Она", который раскрывается как раз на статье про оргазм. Мари-Роз наклоняется над ее плечом.

— Решила немного подучиться? — Она лукаво подмигивает.

— Да где уж, мы с Чарли уже старые для всего этого, — говорит Морин, подумав о надвигающемся климаксе с таким ужасом, будто это рак, неотвратимый.

— Да брось ты… тоже мне, нашлась старуха.

— Ты-то — совсем другое дело, — роняет в ответ Морин.

— Ты не представляешь, чего ты себя лишаешь.

Вдруг мелькает мысль: "А ведь Элси права". Она действительно никогда не понимала, чем уж так хорош секс, хотя теперь ей казалось, что он так или иначе влияет решительно на все, на любую житейскую мелочь. Будь то каша на завтрак, кухонный ножик, даже к пенсионным делам проблемы пола имеют самое прямое отношение.