Рейчел Джойс - Операция «Перфект»

Позже, когда Дайана тихонько приоткрыла дверь, впустив яркий луч света, от которого у Байрона сразу заболела голова, и шепотом спросила: «Байрон, ты что, до сих пор не спишь?» – он затаился, крепко зажмурившись, стараясь не шевелиться и дышать глубоко, как спящий. Он слышал, как мать, мягко ступая, прошуршала по ковру, вдохнул ее чудесный запах, потом дверь снова приоткрылась, мигнул свет, и в комнате стало темно.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она на следующее утро, очередное утро пятницы. Байрон чистил зубы в ванной и не заметил, как мать подошла и встала у него за спиной. Когда она коснулась его плеча своими легкими пальцами, он даже вздрогнул от неожиданности. Мать рассмеялась. Волосы золотистым облачком окутывали ее лицо, кожа была нежной, как мороженое.

– Ты не пришел сегодня утром, как всегда, чтобы дождаться звонка моего будильника. Мне тебя не хватало.

– Я проспал. – Он не мог заставить себя обернуться и посмотреть прямо на нее. И теперь друг с другом разговаривали их отражения в зеркале – отражение сына с отражением матери.

Она улыбнулась:

– Но это же хорошо, что ты так крепко спал.

– Да, хорошо, – сказал он. – А ты?

– Что я?

– Спала?

– Ну да, – сказала она. – Я спала хорошо. Спасибо.

Возникла маленькая пауза. Байрон чувствовал, что они оба ищут какие-то приемлемые слова – примерно так Дайана обычно выбирала одежду перед приездом отца: надевала что-то, потом со вздохом снимала и надевала что-то другое, потом третье. Потом они услышали, как Люси громко требует, чтобы ей принесли школьную форму, и дружно рассмеялись. Они смеялись так долго и так старательно, словно с большим облегчением обнаружили, что, когда смеешься, можно ничего не говорить.

– Ты что-то бледный, – сказала мать, когда смех иссяк.

– Ты не пойдешь в полицию?

– В полицию? Зачем мне идти в полицию?

– Из-за той девочки с Дигби-роуд.

Мать покачала головой с таким видом, словно не понимала, зачем ему понадобилось снова напоминать ей об этом.

– Мы же с тобой все обсудили вчера вечером. Никакой девочки не было. Ты ошибся.

– Но я-то ее видел! – заорал Байрон. – Я же как раз с той стороны сидел и все видел с самого начала! То есть сперва я заметил, как прибавили эти секунды, а уже потом девочку. А ты никак ее заметить не могла, во-первых, потому что вела машину и сидела с другой стороны, а во-вторых, туман был ужасно густой!

Мать прижала обе руки ко лбу, а потом с такой силой провела ими по волосам, оттягивая их назад, словно они мешали ей видеть. Немного помолчав, она медленно проговорила:

– Байрон, я ведь находилась в машине рядом с тобой. И ничего страшного не произошло. Я точно знаю. Ничего там, на Дигби-роуд, не случилось, Байрон.

Он ждал, что она, может быть, прибавит что-то еще, но она просто смотрела на него и не говорила ни слова. И единственным, что их теперь объединяло, были эти, только что сказанные ею слова, они метались у Байрона над головой, хлопая крыльями, как птицы, и гулким эхом отдавались у него в ушах, и хотя ни он, ни мать ничего не говорили, слова эти как бы обрели свой собственный голос. Ничего страшного не произошло. Ничего там, на Дигби-роуд, не случилось, Байрон .

Да нет, случилось! Он твердо это знал.

Наступил уик-энд. Как всегда, приехал отец, и у Байрона не было ни малейшей возможности еще раз поговорить с матерью о происшествии на Дигби-роуд. Ему только раз удалось застать ее в одиночестве – когда отец проверял у себя в кабинете счета, полученные за месяц. Мать как-то беспомощно металась по гостиной и то брала какую-то вещь в руки, то, даже не взглянув на нее, ставила обратно. Когда отец появился в дверях и сказал, что у него есть к ней кое-какие вопросы, ее руки невольно взлетели к горлу, а глаза испуганно расширились. Одна квитанция осталась незаполненной, сказал отец.

– Незаполненной? – переспросила Дайана, словно не понимая, что означает это слово.

И это уже не в первый раз, сказал отец. Он спокойно стоял на месте, а она опять начала хватать, переставлять и поправлять разные предметы, и без того стоявшие ровно. Потом она снова испуганно поднесла пальцы к губам и пролепетала, что просто представить себе не может, каким образом оставила квитанцию незаполненной. И пообещала впредь быть более аккуратной, а отец сказал:

– Я бы хотел, чтобы ты никогда больше этого не делала.

– Я же сказала, что просто ошиблась, Сеймур!

– Я имею в виду твои ногти. Я бы хотел, чтобы ты, наконец, перестала их грызть.