Фэнни Флэгг - Стоя под радугой

Бетти Рэй хотелось умереть на месте.

То ли от крайней усталости, то ли от стыда она села в машину и разрыдалась. Когда Хэмм наконец освободился, он был очень удивлен, увидев ее в таком состоянии.

– В чем дело? – спросил он, открывая дверь.

– Зачем ты это сказал?

– Что сказал?

– О нашем медовом месяце… Эти мужики ржали, глядя на меня со значением. А ведь это даже неправда.

Он хмыкнул и сел рядом с ней:

– Ну что ты, детка, перестань. Не будь такой. Ни с каким значением они не глядели. Ну пошутил, повеселил народ. Людям нравится думать, что их родной край – какое-то особое место. Над тобой никто не смеялся, что ты. – Он поцеловал ее и обнял за плечи: – К тому же это вполне могло быть правдой.

Вслед за Бетти Рэй заплакал малыш.

– Видишь, что ты наделала, парня огорчила. – Он опустил стекло и позвал: – Хэмм Младший, иди поцелуй маму, чтоб она плакать перестала.

Хэмм Младший, в свои пять лет уже такой же очаровашка, как отец, залез к ним, обнял Бетти Рэй за шею и шесть раз смачно чмокнул в щеки. Что ей оставалось делать? Мужчины превосходили ее численно.

После успеха в округе Кларк Хэмм еще несколько недель рассказывал ту же байку повсюду, где они ездили. Через некоторое время Рэйфорд Фуссер, бас-скрипач «Парней от сохи», человек не слишком острого ума, спросил Лероя:

– Сколько медовых месяцев было у этого парня?

Крупные газеты, все как одна против него, приклеивали ему уничижительные прозвища: Хэмм – Вредители в Кладовке, Хэмм от Сохи, а то и Хэмм Медовый Месяц, но больше всех изгалялись люди Эрла Финли, когда число почитателей Хэмма начало расти.

С приближением выборов, чтобы оспорить утверждение Хэмма, что Питер Уилер просто сынок богатея, тот добавил к предвыборным лозунгам новый: «Пит Уилер – друг маленького человека». Но Хэмм оказался умней, чем они думали. Он пошел на телевидение, вещавшее на весь штат, и сделал заявление перед камерой:

– Друзья, обычно я стараюсь сохранять уважительное отношение к оппонентам, но когда мистер Питер Уилер назвал себя другом маленького человека, мне пришлось сделать исключение. Как по-вашему, леди и джентльмены, разве в Америке должно быть такое понятие, как маленький человек? Согласно Конституции мы все равны. Я, может, не так богат, как старина Пит, но меня несколько коробит, когда меня называют маленьким человеком.

Хэмм также провозгласил, что, если его изберут, он запретит распивать алкоголь в губернаторском доме, даже на торжественных церемониях. Он знал, что порадует многочисленных баптистов и пятидесятников, они поддержат того, кто ратует за сухой закон. Это был умный политический ход – перетянуть на свою сторону верующих.

Команда Эрла Финли на своей шкуре убедилась, что Хэмм из тех драчунов, кто не сдается. На каждый их удар он отвечал ударом. Когда в газетах появилась наскоро слепленная фотография Питера Уилера, сидящего на кукурузном поле за рулем трактора, Хэмм не заставил ждать ответного хода. На следующей пресс-конференции он выдал:

– Старый фермер Пит, наверное, удивился, собрав столько кукурузы той большой молотилкой номер четыре для пшеницы, за рулем которой сидел.

Утром 8 марта Сесилу позвонил Колман из рекламного агентства и, смеясь, сказал:

– Что ж, Сесил, ты вправе заставить меня съесть ворону.

– Ой, милый мой, не говори, я не меньше твоего удивлен.

В конце концов Хэмм Спаркс выиграл предвыборную гонку, а люди утратили теплое отношение к Питеру Уилеру. Однако на следующий день многие в штате проснулись с вопросом: «Кто такой Хэмм Спаркс?» К счастью для Хэмма, его оппонент от республиканцев, священник Делберт К. Уизенкнот, набрал очень мало голосов, а внешностью и повадками напоминал дикобраза. Но, даже несмотря на это, победа досталась Хэмму с огромным трудом. Может, Делберт и дикобраз, но зато дикобраз всем знакомый. Хэмм с Делбертом шли к финишу голова к голове, и Хэмм победил с крохотной разницей голосов. Честно говоря, он еле-еле проскочил, и то только потому, что в последнюю минуту ему оказали большую помощь. В отдаленных округах фермеры поддержали его на сто процентов, все как один. Позже в этот день, когда стало понятно, что он может проиграть, на удивление огромное количество коз, мулов, быков и телят явились на выборный пункт, чтобы отдать ему голос. Один черно-белый боров по имени Дружок Т. Бекон из округа Салливан проголосовал даже дважды. Но этот феномен был даже не столь удивителен, как другой: толпы покойников по всему штату внезапно восстали из мертвых и сунули свои имена в избирательную урну, и все ради Хэмма. Никто не знал по именам столько усопших, сколько знал Сесил Фиггз. Не будет преувеличением сказать, что на многих избирательных пунктах голосование проходило в довольно свободной обстановке. Особенно свободной эта обстановка была на участках около Сент-Луиса, где жили итальянские и польские иммигранты. Парочка крепких парней, сидевших возле урны с бейсбольной битой, служила более-менее прочным гарантом того, что пришедшие отдадут свой голос Хэмму Спарксу.