Фэнни Флэгг - Стоя под радугой

– Миссис Грин, что от меня потребуется, чтобы заполучить вас? Потому что сразу хочу сказать: я горы ради этого сверну. Хотите, буду мячиком скакать? Только скажите – на какую высоту и сколько раз.

Она растерялась, обнаружив, что эта откровенная прямота… неотразима. И с улыбкой сказала:

– Почему бы не начать с ужина?

Не выпуская ее руки, глядя прямо ей в глаза, он заявил:

– Миссис Грин, так долго я ждать не смогу. Как насчет обеда?

– Зовите меня Вита. Куда вы хотели бы пойти?

– Все равно. Вы мне скажите, куда и когда.

– Может, в Городской клуб? Скажем, около часа дня?

Он кивнул.

– Мы будем обсуждать искусство, губернатор Спаркс?

– Я искренне сомневаюсь в этом. И зовите меня Хэмм.

Она пошла к дверям, остановилась, постояла, потом обернулась:

– Кстати, я прихожу заранее.

– Я буду вас ждать.

Всю дорогу до дома она смеялась – над тем, как ловко ее окрутили. Политик от сохи по имени Хэмм Спаркс совершенно не предполагался в ее четко спланированной жизни.

После обеда он сказал, что решил остаться в городе еще на несколько дней.

– В самом деле? – спросила она. – Разве вам не надо управлять штатом?

– Дорогуша, я могу делать два дела сразу.

«Не сомневаюсь», – подумала она.

Так и начался роман Виты и Хэмма. Ни ухаживаний, ни игр – только грубое физическое влечение. Оба встретили свою половину, оба почувствовали, будто неожиданно нашли то, что искали долгие годы. Никакой борьбы за власть, это было слияние двух могущественных сил.

Никого не удивило, что миссис Виту Грин назначили советником губернатора по искусству. Никто ничего не заподозрил, когда Хэмм стал все больше времени проводить в Канзас-Сити, оставляя жену дома. Она и так с ним редко появлялась на людях. Виту и губернатора видели вместе на одних и тех же встречах и вечеринках, но никто и бровью не повел: это же естественно. Ведь мало кто знал, что, заселившись в номер люкс отеля «Мюэльбэтч», Хэмм тут же покидал гостиницу – через подвальную дверь, где его поджидал гвардеец Ральф Чилдресс, чтобы проводить в апартаменты Виты.

Хэмм не только физически притягивал Виту (она в жизни ничего подобного не чувствовала ни к одному мужчине), он нравился ей. Хэмм Спаркс был именно таким, каким был. Учился с жадностью. Хотел учиться, хотел совершенствоваться. А ей было чему научить. А еще Вита узнавала в Хэмме себя. У них было гораздо больше общего, чем могло показаться со стороны. Многие считали, что Вита родилась в каком-нибудь аристократическом поместье и ни дня в жизни не проработала. Однако она только слышала о своих богатых кузенах – те жили в красивых домах, учились в лучших школах, одевались в самых дорогих магазинах. Ее отец, приятный человек, родом был из крепкой буржуазной семьи, окончил хороший колледж, но пристрастился к азартным играм и алкоголю. Ни на одной работе он не удерживался, и кончилось тем, что жили они на небольшое пособие: братья стыдились его и присылали раз в месяц чек, скорее чтобы избавиться, чем из чувства долга. Вита наблюдала, как тускнеют некогда яркие глаза матери, как от переживаний и невзгод седеют ее волосы. Нет, решила она, с ней такого не случится. И поклялась никогда ни от кого не зависеть. Но в нищете обнаружилась и хорошая сторона: стыд и унижение разожгли в Вите амбиции и привели туда, где она сегодня находилась.

Вита целиком и полностью сама себя сделала. После школы уехала из Канзас-Сити в Чикаго и тут же нашла работу в компании «Побочные продукты из Иллинойса», где за три года пробила себе дорогу из бюро секретарских услуг к должности личного секретаря и, наконец, исполнительного секретаря главы компании. У президента и владельца компании Роберта Портера и его жены Элси своих детей не было, и они заинтересовались интеллигентной и амбициозной девушкой. Часто приглашали ее на ужин – домой или в один из своих клубов. Вита быстро научилась одеваться, непринужденно чувствовать себя в дорогих ресторанах. Портеры знакомили ее с разными людьми, и она скоро стала частым гостем в красивых виллах, чувствуя себя среди своих – людей, с которыми ей суждено было жить с самого начала. «Побочными продуктами» называлась чудесная смесь железной руды, меди и стали, и с помощью мистера Портера к двадцати восьми годам она уже обзавелась небольшим состоянием, покупая и продавая железный лом, оставшийся после Второй мировой, – продукт, начисто лишенный романтики. Однако когда мистер Портер умер, оставив ей больше акций, чем она покупала, эти два слова – «железный» и «лом» – стали ее любимыми.