Александр Петров: Меморандум

Пришла Люда, я спросил:

— Скажи, а паспорт — что это?

Она вздохнула:

— Да я уже договорилась. Мент запросил аж пятьсот баксов. Слышь, Борька, а ты стоишь полштуки?

— Наверное стою, — сказал я, — если мент сказал.

— Ладно, будет тебе паспорт. Давай сегодня пораньше ляжем, а то завтра праздник, надо в церковь сходить, чтобы всё как у людей.

Утром она повела меня на горку, где стояла белая церковь. На праздник пришло много хорошо одетых людей, они стояли, крестились, кланялись, улыбались, поздравляли друг друга и даже целовались. Мне это понравилось и я тоже повторял за ними всё, что они делали, а одна старушка в белом платочке меня даже похвалила: какой ты молодец, давай, давай, старайся, сынок. Люда постояла рядом со мной, потом встала в длинную очередь к священнику в золотой одежде с длинной бородой, а мне стало душно, и я вышел во двор. Рядом с церковью увидел домик, откуда вкусно пахло борщом, на крыльце стояла женщина в платочке и улыбалась мне. Я тоже ей улыбнулся. Она пригласила внутрь. Там на полках стояли книги, много книг. Я взял две самые красивые и стал их разглядывать, женщина в платочке позволила взять их домой и почитать, только велела вернуть.

За обедом Люда выпила вина и легла в гамак отдохнуть, а я открыл большую книгу с крестом и вдруг понял, что умею читать. Мне даже показалось, что когда-то уже читал эту книгу с золотым крестом на обложке. Я так увлекся, что забыл обо всем на свете. В голове словно зажглась лампочка и осветила темные углы. Дошел до того места, где Иисус Христос учит апостолов молитве «Отче наш», запомнил и часто произносил, то шепотом, то про себя. За три дня осилил первую книгу и взялся за вторую, про святых — и снова ощущение, будто мне это знакомо.

Люда почему-то ворчала, когда видела меня с книгами:

— Ой, Борька, сильно умным станешь!

— Разве это плохо? Стану умным и научусь жить. Будут у меня деньги, дом, тачка — много всего будет.

— Ага, а Людку свою ты забудешь, да? А кто меня будет любить? Кто будет мужиком в доме? Ты мне смотри!

— Что ты, Люда, эти книги как раз и учат любить ближних. Ты для меня самая ближняя, так что не бойся, я тебя не брошу и мужиком твоим всегда буду.

— Правда? — обрадовалась она.

— Правда, вот тут так и сказано: возлюби ближнего как самого себя.

— Тогда ладно, читай. Всё лучше, чем водку пить.

Понес книги в церковь, а женщина в платочке обрадовалась, что вернул, и еще предложила взять, что понравится. Взял целых три книги, поблагодарил и, прижав к груди, понес домой. Люда опять уехала в город. Я поработал в огороде, поджарил картошку, поел и сел на крыльцо читать.

Мимо проходил незнакомец, который три дня тому задавал мне вопросы. Он взмахнул рукой:

— Привет, раса табула!

— Привет, мальчик!

— Значит, не совсем ты у нас пропащий, раз книгу читаешь. — Показал на книгу в моих руках. — Ну и как она тебе?

— Мне очень нравится. Я как поем, сразу читать принимаюсь.

— Видно, поесть ты любишь? Вон какое пузо и ряшку наел.

— Да, я добрый и телом гладкий, — похвастал я и погладил выпуклый живот. — Люда говорит, что добрым и гладким быть хорошо, а худым и морщинистым — плохо, значит злой.

— Людка скажет… А в голове ничего не прояснилось?

— Что, например?

— Как что? Как звать, где родился, кто родители, была ли бабушка?

— Бабушка — это кто? — Почему-то именно это слово отозвалось в голове.

— Бабушка — самый добрый человек, она крестит ребенка, читает сказки на ночь, водит с церковь. Так была у тебя бабушка? Вспомнил?

— Нет, этого не знаю. Пока не вспомнил. Зато у меня будет паспорт. И еще я знаю, что надо любить.

— Уже неплохо! Ладно, созревай дальше, я пойду. Пока!

— До свиданья.

А ночью опять повторился таинственный сон.

Тем вечером сирень пахла просто головокружительно! Казалось, пронзительно-сладким ароматом густые высокие кусты, увешанные гроздьями лиловых соцветий, изо всех сил вопили о наступлении долгожданного теплого лета.

У меня случился весьма удачный день. Наконец получил я то, к чему так долго стремился. Мою работу оценил весьма серьезный человек и обещал помощь и поддержку. На душе было легко и светло, хоть вокруг быстро темнело. Казалось, весь мир, вся земля, весь воздух от травы до синего неба — всё, всё, всё — раскрылось и ответило на моё счастье: радуйся и веселись, ты это заслужил! Ты много трудился, был честен и бескорыстен, тебе удалось то, чего никто еще не делал. Сам Бог тебе благоволит, что еще!