Джек Керуак - Ангелы Опустошения

Пробуждающие, ежели предпочтут, рождаются младенцами – Это мое первое пробуждение – Нет никаких пробуждающих и никакого пробуждения.

У себя в хижине я лежу, вспоминая фиалки у нас на заднем дворе на Фиби-авеню, когда мне было одиннадцать, по ночам в июне, смутный сон, эфемерный, призрачный, давно ушедший, уходящий все дальше, пока не выйдет весь.

Просыпаюсь среди ночи и вспоминаю Мэгги Кэссиди и как мог бы жениться на ней и был бы старым Финнеганом для ее Ирландской Девицы Плюрабель, [10]как мог бы снять домик, маленький полуразвалившийся коттедж ирландской розы средь камышей и старых дерев на берегах Конкорда и работал бы суровым в спецовке рукавицах и бейсбольной кепке сцепщиком в холодной ночи Новой Англии, ради нее и ее ирландских бедер слоновой кости, ради нее и ее зефирных губ, ради нее и ее ирландского акцента и «Зеленой Божьей Земли» [11]и двух ее дочерей – Как раскладывал бы ее поперек кровати ночью всю мою и старательный искал бы ее розу, копи ее сути, то изумрудно-темное и героическое чего хотел – вспоминаю ее шелковистые бедра в узких джинсах, и как она сидя подворачивала одно бедро под руки и вздыхала когда мы вместе смотрели Телевидение – в гостиной у ее матери в тот мой последний неотвязный приезд 1954 года в октябрьский Лоуэлл – Ах, вьющиеся розы, речной ил, теченье ее, глаза – Женщина для старика Дулуоза? Невероятно у моей печки в полуночи опустошенья не может быть правдой – Мэгги Приключение —

Когти черных дерев в залитых лунным светом розовых сумерках могут статься и по случаю удержать мне и премного любви, а я всегда могу оставить их и странствовать дальше – но когда состарюсь у своей финальной печки и птичка рассыплется на веточке праха в О Лоуэлле, что подумаю я, ива? – когда ветра заползают мне в спальник и голая спина хандрит голоспинным блюзом и уйду я согбенный по своим похвальным делам и обязанностям в покрытую дерном почву, что за любовные песни тогда для старого лодыря дерзилы туманного Джека О – ? – никакие новые поэты не принесут свои лавры медом к моему млеку, насмешки – Насмешки женской любви были б лучше я полагаю – Я бы сваливался с лестниц, брабах, и настирал бы себе речного белья – насплетничал себе бельевых веревок – напроветривал бы себя по понедельникам – нафантазировал бы себе домохозяйкиных Африк – наплодил бы себе как Лир дочерей – выклянчил бы себе мраморное сердце – но все это могло быть лучше чем может быть, одинокие нецелованные губы Дулуоза мрачно кривятся в склепе

По воскресеньям рано утром я всегда вспоминаю дом у Ма на Лонг-Айленде, в последние годы, когда она читает воскресные газеты а я встаю, залезаю под душ, выпиваю чашку вина, смотрю таблицу очков а после съедаю очаровательный завтрачек который она мне накрывает, надо лишь ее попросить, и она по-особому подрумянит бекон по-особому поджарит глазунью – Телевизор еще не включен поскольку в воскресенье по утрам нет ничего достойного внимания – Я печалюсь думая как седеют у нее волосы а ей 62 и будет 70 когда мне стукнут совиные 40 – скоро она уже будет моей «старенькой мамой» – в койке я пытаюсь думать как стану о ней заботиться —

Затем пока день тянется а воскресенье тащится дальше и горы напяливают благочестивую скучноватую наружность Шаббатини я то и дело вместо этого начинаю думать о прежних днях в Лоуэлле когда кирпичные фабрики были так полны привидений у реки около 4 пополудни, ребятишки возвращались домой из воскресного кино, но О печальный краснокирпич и в Америке видишь его повсюду, в краснеющем солнце, и облака за ним, и люди в выходных костюмах здесь повсюду – Мы все стоим на грустной земле отбрасывая длинные тени, дыхание обрезано плотью.

Даже в топотке мышки на чердаке моей хижины по воскресеньям есть какая-то воскресная святость, как будто церквохождение, церковность, проповедование – Мы попробуем и прихлопнем.

По воскресеньям мне в основном скучно. И всем моим воспоминаниям скучно. Солнце слишком злато-ярко. Я содрогаюсь при мысли о том, чем люди занимаются в Северной Каролине. В Мехико они бродят жуя обширные планки жареной свиной шкуры, среди сквериков, даже их воскресенья это Чума – Должно быть День Седьмой изобрели для смягчения радости.

Для нормальных крестьян воскресенье это улыбка, для нас же черных поэтов, фу – Полагаю воскресенье есть зеркальце Господа Бога.

Сравните погосты в пятницу ночью с кафедрами воскресного утра —