Сын Ок Ким - Сеул, зима 1964 года

— Проводите меня ещё чуть-чуть! Меня пугает эта гнетущая тишина, — сказала она чуть дрожащим голосом.

И я вновь зашагал рядом с ней. Внезапно эта женщина стала мне ближе. Прямо на том месте, где закончился мост, и именно с того момента, когда она попросила проводить её дрожащим от испуга голосом, я почувствовал, что она вошла в мою жизнь. Как и все мои товарищи, при встрече с которыми я уже не могу сделать вид, что мы незнакомы… как и все мои друзья, которых я, бывало, сбивал с истинного пути, но всё-таки чаще всего они меня…

— Как только я увидела вас… Как бы это получше выразиться… От вас повеяло Сеулом, что ли… И мне показалось, что я знаю вас уже сто лет. Забавно, не правда ли? — внезапно проговорила женщина.

— Та песня… — сказал я.

— Песня?

— Зачем вы поёте такие песни?

— Просто там всегда заказывают такой репертуар, — ответила женщина, приглушённо засмеявшись, будто ей стало стыдно.

— Я, наверно, покажусь бестактным, когда скажу, что самый верный способ избежать исполнения таких песен — это просто-напросто не ходить туда.

— Я и действительно не намереваюсь больше там появляться. Никчёмные людишки.

— Ну тогда что же вас заставляло ходить туда всё это время?

— Скука, — проговорила она еле слышно. Скука. Это было точно подмечено.

— Пак недавно сказал, что ему жалко смотреть на то, как вы исполняете шлягеры, поэтому-то он не выдержал и ушёл.

В темноте я внимательно взглянул на её лицо.

— Ох, уж этот Пак, консерватор во всём! — весело рассмеялась учительница.

— Добряк он, — сказал я.

— Вот-вот, слишком уж добрый.

— Мисс Ха, вам никогда не приходило в голову, что Пак в вас влюблён?

— Ну, что вы всё «мисс Ха» да «мисс Ха»! Не называйте меня так! Вы мне по возрасту в старшие братья годитесь!

— Как же мне вас называть?

— Просто зовите меня по имени — Инсук.

— Ин-сук, Ин-сук! — тихонько проговорил я. — Что ж, звучит хорошо… Но вы так и не ответили на мой вопрос…

— А вы что-то спросили? — ответила она, смеясь.

Мы шли мимо рисового поля. Когда-то давно, слушая летними ночами доносящееся с окрестных полей кваканье лягушек, напоминающее звук, как если бы одновременно взяли и перемешали множество ракушек, я рисовал в своём воображении россыпи мерцающих звёзд. Со мной часто происходила такая удивительная вещь, когда слуховые образы сменялись визуальными. Что такого было в моей голове, что превращало лягушачье кваканье в мерцание звёзд? И в то же самое время это совсем не означало, что в тот момент, когда я любовался звёздами, которые, казалось, готовы просыпаться дождём с ночного неба, я представлял квакающих лягушек. Когда я любовался этой звёздной россыпью, то расстояние между мной и звёздами, а также между самими звёздами, не ощущалось, как непреодолимое, как это было написано в учебниках по астрономии. Наоборот, казалось, что мои глаза всё больше прояснялись, и звёзды, постепенно приближаясь, становились всё ярче и отчётливее. И в тот момент, когда я оторопело стоял, ошеломлённый этим расстоянием, которое невозможно преодолеть, мне казалось, что моё сердце разорвётся на части. И почему было так нестерпимо больно? Отчего в те далёкие дни меня так бесили эти мерцающие звёзды, что в бесчисленном множестве были раскиданы по ночному небу?

— О чём призадумались? — спросила учительница.

— О кваканье лягушек, — отвечая, я поглядел на ночное небо. Звёзды были еле видны, скрытые оседающим на землю туманом.

— Надо же, и вправду, лягушки! А я их услышала только сейчас. Я всегда думала, что лягушки в Муджине начинают свой концерт после двенадцати.

— После двенадцати?

— Да, когда перевалит за полночь, в доме, где я снимаю комнату, прекращает работать радио, и единственное, что можно услышать в это время — кваканье лягушек.

— И чего это вам не спится в столь поздний час?

— Да нет, просто иногда не могу заснуть.

«Просто не могу уснуть». Скорей всего, это была правда.

— А она красивая? — неожиданно спросила учительница.

— Кто? Жена?

— Да.

— Красивая, — рассмеявшись, ответил я.

— Счастливый вы… В деньгах нужды нет, красавица жена, милые дети… Чего ещё…

— Вот детей-то ещё и нет. Выходит, что пока не совсем счастливый…

— Ой, когда же вы поженились, что ещё детишек нет?

— Уж четвёртый год пошёл…

— Раз не по делам приехали, что же без жены?

Я негромко рассмеялся. И почему это учительница задаёт такие вопросы? Она же проговорила ещё более оживлённо.