Елена Некрасова - Щукинск и города

— …А вот это Шива сидит, а это его нос, видите? Дырки носа — это неоднозначно, вот здесь — слезы, а голубенькое — радость, пролет над миром через арку, вот этот нос… а вот его мать сидит, матушка Шивы присела и задумалась, а вокруг неё всё крутится, это тема космической женщины, картина так и называется — «Мадонна-ворона», потому что она и старуха-учительница, и одновременно дыра… и принцесса ночи, это понятно, да? Только черное несет цвет! А это её ус, вон какой длинный, тянется аж до самого профиля, это профиль Чингисхана, такой зеленый атласный кусок жизни…

— Ну не идиот? Это он косит под Лёнчика. Ты Лёнчика Подбельского знал?

— А кто это?

— Художник, он умер недавно… светлый был человек, и реальный сумасшедший, а этот козел прикидывается, у него имидж… так, ладно, бесполезно ждать, пока он заткнется. Стой, я скоро…

Мелко перекрестившись, Буряк пошел на дело… интересно, за сколько он с ним договорится? За тридцать баксов или за пятьдесят? А если тот упрется, как быть? Идиотство… он сказал Буряку, что готов потратить на это максимум двести баксов, и если увеличивать сумму, это будет выглядеть подозрительно, Буряк решит, что цацки стоят миллион, и начнет шантажировать… Неужели? Козлобородый снимает пиджак, отдает Буряку… так быстро! Пяти минут не прошло…

— Всё получилось! Слушай, я обещал вернуть ему пиджак, отпороть все аккуратно и отдать, но хочешь знать моё мнение? С пиджаком даже лучше, и провозить спокойнее, всё вместе похоже на полнейшую дешевку. Ты смотри, как гадко сшито, нитки везде вылезают, лацканы кривые… ну так как?

— Может быть… пожалуй, ты прав.

— Но тогда ещё полтинник, дешевле он пиджак не отдает.

— Ладно… вот, держи.

Пиджак из колючей стеклянной ткани, увесистый от нашивок… Женя держит его в руках и до сих пор не может поверить… всё решилось в течение получаса, странно, странно… надо позвонить обрадовать Билли. Сказать, что это была все-таки его поездка… можно так сказать: «По плану Великого Архитектора я влюбился и стал орудием твоей судьбы… стою тут посреди Горсада и держу в руках твой тридцать третий градус…» Может, денег добавит. Между прочим. Кстати, можно и приукрасить, типа: всё было не так просто, сочинить детектив… да, надо подготовиться к звонку. Билли с Роберто наверняка сейчас в Японии, и Жене это влетит в копеечку, так что пусть перезванивают… А Щукинск придется отложить. Если Буряк вышел в люди, скоро ему начнут докладывать, как они разыскивали его по всей Одессе. Надо оформлять покупку и уматывать побыстрее… Просто не стоило врать, сказал бы как есть — мол, приезжал с приятелем, он коллекционер, заодно хотел посмотреть эти штуковины, совсем мозги в тот момент отключились… к Раисе надо заскочить с подарком, рассказать, как всё вышло, а то неудобно… пускай хоть она ему скажет про утонувшего брата и про лодку, на фиг ему эта лодка? Хотя продаст. Да. Отвезти всё это Биллу… Подать на развод… Надо отправить Тане тысяч пять… или семь? Ну потеряет он долларов двести на переводе, это ерунда. И приложить письмо с адресом и телефоном, хотя зачем? Нет, просто объяснить, что до него не доходили их письма и что он приедет, как только сможет… да. Сначала надо разобраться со своими проблемами… а в Щукинске за пять тысяч баксов Танину проблему наверняка можно решить, черт! Вот же дыра, даже позвонить некуда…

— Продаешь, сынок? Это что у тебя за блузочка такая интересная? А, сынок?

В чем дело? Его трясут за локоть… а, ну конечно. Он держит пиджак за плечики, как будто напоказ…

— Нет, бабуль, не продаю. Сам купил.

Закатное небо над Щукинском — просто балдеж… Желтое, серое, розовое, голубое… даже зеленое… все цвета радуги, но в радуге они идут по порядку, а эти широченные разноцветные полосы беспорядочно распластались над Щукинском, они то наслаиваются, то перечеркивают друг друга, образуя совсем уже невероятные оттенки, такого неба Таня ещё в жизни не видела, прямо глаз не оторвать… и всё это чуть шевелится, живое небо… ну да, эти полосы ведь состоят из облаков…

— …И ты понимаешь, Тань, я даже слышу её голос, мне кажется, она со мной разговаривает… и она мне снится каждую ночь, такая красивая девочка! У меня срок — всего три недели, а я точно знаю, что это девочка, хотя никак ещё нельзя определить, но я уверена на все сто процентов… Может быть, посидим на скамейке? Не хочешь покурить?

— Посидим? Ну если хочешь, я же теперь не курю.

— А, ну да…