Ян-Филипп Зендкер - Сердце, живущее в согласии

Подражая движениям сына, Маунг Сейн тоже протянул руку, но куры испуганно сгрудились в дальнем углу. Тхар Тхар снова что-то им сказал, и птицы послушно затихли.

– Они и маму не любят, – пояснил Тхар Тхар.

Вторая его улыбка была еще более странной, нежели первая.

Маунг Сейн обрадовался, что куры оборвали игру в молчанку. Вот только о чем им говорить? Не важно. Ему просто захотелось услышать перед отъездом голос сына. Маунг Сейн терпеливо ждал, когда Тхар Тхар продолжит разговор, однако в курятнике было непривычно тихо.

– Завтра утром я уезжаю, – сказал Маунг Сейн. Сын молча смотрел в потолок. – Грузовик заедет на рассвете. Вы с братом еще будете спать.

– Я хочу поехать с тобой, – вдруг сказал Тхар Тхар.

Вторая курица подошла к нему и принялась клевать у босых ног. Теперь уже Маунг Сейн молча раздумывал над просьбой сына. Он бы с радостью забрал мальчишку, но лагерь лесорубов – не место для детей.

– Сынок, я не могу тебя взять.

– Почему?

– Мы постоянно переезжаем с места на место. Я работаю с утра до вечера. Мне будет некогда смотреть за тобой.

– За мной не надо смотреть. Я буду тебе помогать.

Маунг Сейн улыбнулся:

– Помогать – это хорошо. Но валить деревья – работа тяжелая, да и малость опасная.

– Я не испугаюсь.

– Это я знаю. Ты подрасти немного, и тогда поедем. Обещаю.

Тхар Тхар не ответил. Маунг Сейн смотрел на сына, и на душе у него становилось все тяжелее. В пламени свечи лицо Тхара Тхара утратило все мальчишеские черты. Губы стали тонкими, как хвост полевой мыши. Тхар Тхар еще и поджал их. Маунг Сейн не знал, показалось ли ему, или у сына в уголках глаз появились ранние морщинки? Лицо Тхара Тхара не было похоже на лицо уставшего ребенка. Перед Маунгом Сейном лежал печальный, одинокий взрослый человек.

– У тебя и дома дел хватает. Маме нужна твоя помощь.

– Помощь ей нужна, а я – нет.

– Не выдумывай! – возразил Маунг Сейн. – Ты все не так понимаешь. Она мне рассказывала, какой ты замечательный помощник. Я тобой горжусь.

– У мамы есть Ко Гуи. Я ей не нужен.

Последние четыре слова Тхар Тхар произнес совсем по-взрослому, с расстановкой. Маунг Сейн растерянно сглотнул. Он хотел ответить сыну, но не находил слов. А в голосе Тхара Тхара не было детской обиды, и это особенно встревожило Маунга Сейна. Так говорят взрослые люди: спокойно и серьезно.

Наверное, Ну Ну его чем-то обидела. Маунг Сейн изо всех сил цеплялся за эту мысль.

Он просто хотел повеселить сыновей, устроить небольшое развлечение им и себе. Мальчишки росли и все тяжелее переживали его отъезды. Особенно Тхар Тхар, он продолжал напрашиваться в помощники. Что ж, пусть посмотрит, каким тяжелым и опасным делом занимается отец.

Маунга Сейна попросили срубить высокое дерево, росшее на перекрестке. Оно уже было подточено жуками, в прошлый сезон дождей опасно кренилось, угрожая рухнуть на окрестные дома. Зачем испытывать судьбу, когда в деревне есть опытный лесоруб? Маунг Сейн охотно согласился.

Односельчане удивлялись, глядя, как ловко он лезет к верхушке, повесив за плечи пилу. С улицы, вдоль которой должно было упасть дерево, выгнали всех, и потому никто не мог объяснить, как же это случилось. Сначала шумно свалилась большая ветка. Потом вторая. Затем затрещало, все громче и громче. Люди задрали головы, несколько женщин пронзительно вскрикнули. А потом раздался глухой удар о землю. Этот звук сельчане запомнили на всю жизнь.

Большинство жителей сходились во мнении, что Маунга Сейна сбросил дух, обитавший внутри дерева и не желавший его покидать. Некоторые считали, что Маунг Сейн наступил на сгнившую ветку и она обломилась. Кто-то уверял, что он слишком наклонился вперед, сталкивая спиленную ветку, которая отказывалась падать. Немногие говорили, что всему виной его беспечность. Надо было крепче держаться, а еще лучше – привязаться к стволу.

Что случилось, то случилось, и уже ничего не поделаешь. Несчастный случай. Превратность судьбы. Что заслужил по карме, то и получил.

Настоящую причину знала лишь Ну Ну.

Это была ее вина. Она отвлекла мужа. Увидела его издали на вершине пусть и изъеденного жуками, но все еще могучего дерева. Маунг Сейн сидел на высоте тридцати, а то и сорока ярдов и уже спилил две крупные ветки. С земли он казался черным пятнышком среди зеленой листвы.

Она показывала сыновьям отца. Наконец оба заметили его и, полные гордости, захотели подойти поближе. Все трое приблизились к веревочным заграждениям вокруг дерева, задрали головы и теперь уже сразу разглядели Маунга Сейна. Они хором окликнули его. Занятый работой Маунг Сейн не заметил их появления и удивленно глянул вниз.