Ян-Филипп Зендкер - Сердце, живущее в согласии

– Иногда…

Я втянула в себя воздух, выдохнула и растянулась на траве рядом с братом.

– Что сказал бы по этому поводу Будда?

У Ба засмеялся:

– Что истина – у нас в душе. Там и найдешь ответ.

– А вдруг не найду?

– Это скажет о том, что плохо искала.

Я подняла голову к небу. Мимо проплывали клочья облаков, – может, их очертания подадут мне знак? Увы, я не владела даром Ну Ну гадать по облакам, и они по-прежнему оставались для меня бесформенными белыми пятнами, иногда закрывавшими солнце.

– Тхар Тхар мне написал: «В том, кого однажды отвергли, навечно сохраняется ощущение ненужности». И еще: «Тот, кого не любили, всегда будет испытывать неутолимую тоску по любви». Как думаешь, он прав?

– Да.

– Но тогда получается, все мы – пленники?

У Ба задумался над ответом:

– Не совсем так. Что бы мы ни носили внутри, каждый человек отвечает за себя, свои поступки и свою судьбу. Нет такого плена, из которого нельзя вырваться.

– Я не согласна. Некоторые тени слишком длинны.

– И это не позволяет нам выйти на свет?

– Да.

Брат покачал головой.

– Нам незачем всегда и во всем соглашаться, – с улыбкой ответил он и тоже лег.

Мне вспомнился вопрос, который Ну Ну задавала мужу: «Можем ли мы сбросить часть прежней души и заменить ее тем, что в нас выросло? Или, – я чуть ли не слышала ее голос, – нам до смерти суждено оставаться такими, какими родились?»

А если мы пытаемся сбросить старую душу, когда нам еще нечем ее заменить?

Такие вопросы нужно обсуждать не с У Ба, а с Эми. Мы бы расселись на ее диване, пили бы вино, закусывая сыром, и детально анализировали случившееся, взвешивая все за и против. Не упустили бы ни одной мелочи, проговорив до глубокой ночи.

Но Эми далеко, и мне самой приходилось искать ответы. Есть ли смысл оставаться в Бирме? Чем я здесь займусь? Открою юридическую контору в Рангуне? Стану хозяйкой чайного домика в Кало? Поселюсь в старом монастыре близ Хсипо? Что получу и что потеряю? Мне вдруг подумалось, что с помощью Эми я быстро бы увидела всю абсурдность затеи. И в то же время было трудно представить, что я возвращаюсь в Америку и как ни в чем не бывало открываю дверь комнаты заседаний, готовая сражаться за чьи-то авторские права.

Однажды я уже сделала такую ошибку.

Я быстро прикинула сумму моей доли от продажи родительского дома. При экономном расходовании денег хватило бы на много лет, а в Бирме, скорее всего, до конца моих дней. Что мне делать в Нью-Йорке? Была ли хоть какая-то альтернатива моей прежней рутинной жизни? Над этим вопросом я никогда всерьез не задумывалась.

У Ба лежал с закрытыми глазами, мне даже показалось, что он дремлет. Я бросилась в Кало, мучимая чужим голосом внутри себя. Я должна была разгадать загадку этого голоса. Разгадала. Голос Ну Ну смолк, но вместо него я слышала другой, очень знакомый – мой собственный, без конца нашептывающий противоречивые советы.

Собирай вещи и уезжай!

Оставайся!

Доверяй своей интуиции.

Что тебе здесь делать?

А в Нью-Йорке – что?

Это не сработает.

Не бойся.

Слушай меня!

Нет, не ее. Слушай меня!

Мысли неслись по кругу, я чувствовала себя беспомощной. Может, У Ба прав? И мне действительно надо попытаться сделать шаг и понять, что хотела я совсем другого?

Только бы не стало слишком поздно.

Брат настоял, что проводит меня до аэропорта. Его друг сумел достать машину и повез нас в Хехо.

Всю дорогу У Ба держал меня за руку. Мы почти не разговаривали, нам хватало взглядов. Я знала, как остро мне будет не хватать в Нью-Йорке этого дружественного молчания и бессловесного понимания.

В одном месте на дорогу вывернул армейский грузовик и почему-то остановился. Дорога была узкой и не позволяла его объехать. В кузове сидели молодые вооруженные солдаты с пустыми лицами и свирепо поглядывали на нас. К нашей машине приближалась пара сверкающих черных сапог. В зеркале заднего обзора я видела лицо друга У Ба, его глаза становились все шире. Я не знала, что страх имеет запах. Зловонное, отвратительное амбре свежей блевотины. Даже мой брат беспокойно заерзал на сиденье.

Его друг медленно опустил стекло окошка. Я увидела красные от бетельного сока зубы и любопытные глаза, пялящиеся на нас.

Я подумала о Ко Бо Бо. Точнее, о Мо Мо. Чем дольше размышляла о ней, тем спокойнее становилась. Есть сила, что сопротивляется черным сапогам и не боится красных зубов. Есть сила, превосходящая страх, противостоящая злу. Тхар Тхар был прав: в каждом из нас есть частица этой силы.