Ласло Варгаши - Котёл

— Разрешите мне покинуть свой кабинет! — взмолился Пробка.

— Это не твой кабинет, это кабинет Степки Бандеры. Пока ступай, Степка милостив к тебе.

В кабинет губернатора стали заглядывать и другие революционеры.

— Чего рыла суете- спросил командующий бандой, генерал Крючок.

— Мы не знаем, шо робыть-?

— Посмотрите сюда. Видите, во что мы превратили кабинет губернатора- То же самое делайте и вы в остальных кабинетах. В случае сопротивления, смутьяна привязывать к ножке стола и нещадно лупить.

Ничего, даже иголки не осталось живой, все было разбито, поломано и подожжено.

— Поехали во Львов — цитадель бандеровщины. Мы подскажем им шо надо робыть.

Пока революционеры добрались до Львова, там уже работа кипела. Уже стекла на здании областной администрации все были выбиты, оно зияло черными дырами. Только внутри еще шла опустошительная война. Здесь, как и положено столице бандеровцев, было всего больше и первоклассной мебели, и техники. Здесь революционеры поджигали кабинеты, вспаривали диваны, молотками разбивали дорогую технику, снимали занавески, привязывали губернатора к ножке кресла и писали ему на лысину. Особенное старание проявила бандекрка, начиненная ненавистью и злостью, учительница начальных классов, а ныне депутат Верховной Рады Ирина Форион. Когда в мочевом пузыре ничего не было, она села голым оттопыренным задом на лысину губернатора чтобы выдуть из себя фекалии, но и того у нее не было.

— Расстрелять, москаля расстрелять! — вопила она и рвала на себе волосы оттого, что никто его не расстреливал.

— Ирина, успокойся, — уговаривал ее Паруубий, приехавшей из Киева в родной Львов. — Эй, Музычко, облагородь Ирину, у нее давно не было мужика, а ты хороший бугай.

— Да у меня на нее не сработает, она страшная как ведьма, видишь, какие у нее черные круги вокруг глаз и все время гнилыми зубами клацает. Поедем лучше в Ровно, там губернатор Достойный заслуживает казни, если не физической, то моральной.

Губернатор Достойный много сделал для своей области и для столицы Ровно. Он отремонтировал дороги, построил несколько магазинов, сдал две поликлиники под ключ и одну башню в двенадцать этажей. Президент всегда ставил его в пример другим. До него уже дошли сведения о событиях происшедших во Львове и Ивано-Франковске и спокойно отнесся к этому. У него был хороший тыл.

Но как только кавалькада бандеровцев стала приближаться к городу Ровно, все жители области с бандеровскими флагами в руках двинулись к областной администрации, чтобы покончить с ненавистным губернатором. Шествие возглавляли те, кому Достойный делал добро: кому дал квартиру, кому разрешение на постройку торговой палатки, кому разрешил построить заводик по производству цементного раствора.

Бандеровским активистам из Львова, Ивано-Франковска не надо было предпринимать никаких действий, а только наблюдать. Жители ровенщины сами с усами. Они, как только вошли в кабинет Достойного, он их встретил улыбкой и не стал поднимать руки вверх, сказали:

— Пиши заявление сука о добровольной отставке.

— Не буду писать. Сколько добра я для вас сделал. А ты, Музычко, уже давно сидел бы за решеткой за изнасилование, если бы я не заступился за тебя.

Музычко схватил губернатора за шиворот, приподнял над столом, как зайца и сказал:

— Пиши.

— Не буду.

— Хорошо. В знак благодарности за то, что ты меня спас от тюрьмы, я не буду лишать тебя жизни, — смилостивился Музычко, — пусть будет так, как скажет толпа, твои земляки. Они, кажется, любят тебя, вот пусть и решают.

Он также за шиворот вытащил губернатора на крыльцо.

— Шо с ним робыть?

— На колени его! на колени! — взревела толпа. — Пусть пишет заявление об уходе. Мы другого выберем.

Губернатор не пожелал стать на колени.

— Приковать его к трубе. Где наручники? Левую руку в наручники, а в правую — листок бамашки и карандаш; пущай пишет заявление об отставке, — ревела толпа.

У Музычко было много наручников, много жертв он приковал на морозе обычно в лесу и оставлял там умирать бедную жертву за отказ вступить в банду. И сейчас, когда ревела толпа, он запустил пальцы ниже ушей, сдавил, и жертва опустилась на колени и наклонила голову.

— Вот видите, он бьет вам поклоны. Счас я его привяжу к трубе. Пусть переночует закованный. Вот тебе бамашка и карандаш, пиши.

Гуернатор покорился. Он написал:

"Президету страны Виктору Федоровичу".

— Нет! Бойцу Музычко, он у нас президент. Пиши: народному президенту Музычко по кличке Сашко Билый.