Ласло Варгаши - Котёл

Виктор Федорович и сам понимал, что надо бы что-то сделать, но его высказывание по поводу капли крови обошло все средства массовой информации, да и в Евросоюзе это поддержали. Нельзя нарушать, данное тобой слово. «Позвоню-ка я Путину, — подумал он и тут же стал набирать номер. — Не верь никому, и прими должные меры, пока еще не поздно, — посоветовал ему Путин. Гм, может он и прав, Надо провести Совет безопасности».

В Киев приехала Виктория Нуланд. Она привезла 27 миллионов долларов на нужды революции и большую сумку пирожков непосредственно для революционеров. Так как это известная особа, то встречать ее в аэропорту приехал не только посол Пейта (Пайетт), но и премьер-министр Азаров. Пейетту она разрешила поцеловать ее в щеку, а Азарову протянула всего лишь мизинец. Посол Пейетт прибыл на своей машине, премьер Азаров — на своей. Обе машины были приблизительно одного класса. Она колебалась, куда сесть.

— Поехали, президент ждет вас, — сказал Азаров.

— Президент? Он ждет? Президент…я не планировал встреча с президент. Я планировал встреча с сольдат револушэн. У меня полный сумка пирожок, мне надо раздать этот пирожок на Майдан. Пейетт, поехали на Майдан.

Посольская машина взяла курс на Майдан, а Азаров шокированный поведением дамы, у которой все время дергалась нижняя губа, вернулся на рабочее место. Денщик Нуланд таскал сумку, полную пирожками, а Виктория по одному пирожку давала бойцам Степана Бандеры.

— Кушать, кушать пирожок оф Америка. Я сегодня привез, — говорила Нуланд, доставая пирожок из сумки.

— Могла бы подарить и тот пирожок, что у тебя в трусах, я бы хорошо провел массаж. У меня давно не было бабы.

— Ти есть Ярем? — Я тебя немного понимайт, я есть выходец из Россия. Мой дед был на Россия.

— Так ты москалька? — спросил Ярмо.

— Я есть американка. За свой предок я не отвечайт. Бери еще один пирожок.

— А как насчет того пирожка?

— Ти есть хулиган. Ми идет дальше. Потом идет на Парубий-бий.

Бандеровцы на Майдане узнали, что перед ними американка, стали ее обступать и произносить хайль Америка.

— Ти брать пирожок, вкусный пирожок, оф Америка пирожок. Это есть не русский пирожок, им нельзя отравиться.

Посол США Пейетт тоже следовал за Нуланд по пятам, он понимал даже украинский язык, но говорил почти на трех одновременно — путал английский с русским и украинским.

— Госпожа Нуланд…

— Не госпожа, а пани Нулянд, — поправил руководитель правого сектора Пипиярош, — прошу не путать. Вы находитесь на Украине, а не в России.

— Сори. Пани Нуланд пребывает Украинишэ. Она великий чьеловэк. Сама Бардак прислушивается к пани Ньюлянд. Хай живе, Хайль, хайль, — и посол засмеялся, как редко смеется лошадь в период половой охоты.

Комендант Майдана Паруубий как только узнал что Нуланд прибыла в Киев и уже находится с пирожками на Майдане, кормит бойцов, заволновался настолько, что потерял дар речи. Он тут же обратился к одному наемному убийце, что точил нож, он мог этим ножом кинуть в противника с такой силой, что тот падал замертво, и спросил:

— Джек, от меня сильно несет лошадиным запахом?

— От тебья вонь страшный, на нос щикотит. Вот тебе кусок мыла, отдашь потом.

— А горячая вода у нас есть?

— Сойдет и холодный вода. Такой боец, как Парабой и на холодный душ будет оккей. Иди, а то этот сук Нуланд не даст тебе пирожок тот пирожок, что у между ног.

Паруубий только снял рубашку и взялся за брючный ремень, как вошла Нуланд Виктория в сопровождении посла Пейетта.

— О, какой вонь. Но это револушэн вонь. Так держать Парабой. Я тьебье принес 27 миллион доллар на содержаний майдан. Доллар на этот сумка. Этот сумка ценный сумка. Надевай рубашка и пиши расписка. Вот этот перо. Этот перо подписать на расписка. Этот чернил является собственность Госдепартамент США. Такой чернил толко президент Бардак.

Так много денег Паруубий еще в руках не держал. А когда Нуланд ушла, бросился в душевую, развязал мешок и принялся считать. Но эта затея оказалась напрасной. Пачки падали на мокрый пол, прилипали, и владелец огромного состояния с трудом отдирал их.

— Какой вонь револушэн, — повторила Виктория, выйдя на улицу.

Майданутые так хотели спеть какую-нибудь американскую песню, однако не нашлось ни одного революционера, который помнил бы хоть один куплет американского гимна.

Они решили, что американцы песен не поют, а только стреляют и стали палить в воздух. Действительно на каждую очередь Нуланд высоко поднимала руку и произносила: хайль.