Ласло Варгаши - Котёл

— Надо у синаторию зайти, тама москалей полно, — предложил Червяк Миколка.

— Айда в синаторию, — поддержали остальные.

Но санаторий имени Бандеры был наглухо заперт изнутри.

— Стамеска нужна!

— Не надо ничего, — Червяк подпрыгнул высоко и кованым сапогом выбил стекло на двери, куда можно было просунуть руку и снять защелку изнутри.

Дежурный тут же упал в обморок. Он лежал с пеной у рта на бетонном полу и слабо выговаривал: мочкали, мочкали…пришли убивать.

— Пошли по этажам, — бросил клич Червяк.

На третьем этаже будущие герои Майдана ворвались в один из номеров, где двое стариков разгадывали кроссворд.

— Пся крев! Ти есть быдло, пшел вон! — произнесла старуха, а старик взял костыль и принял стойку бойца.

— Не трогайте их, — потребовал Кривой Зуб дрожащим голосом. — Это наши предки. Мой дед был в Польше свинопасом, а бабушка чистила и зашнуровывала ботики хозяину. Он ей все время подмаргивал, а потом осеменил. Так бабушка родила мне отца, а отец родил меня. Так что поляки это наши дальние родственники.

— О да, ти правду говоришь, мой малчик. Мой папа и мой мама жили здесь в этот Яремча. Это был польский земля. У нас этот земля отобрал Сталин и Гитлер на 39 год по соглашений Риббентроп-Молотов. Ви есть малчик вшиско польский малчик. Слава Польша.

— Слава Украине!

Ребята ушли искать москалей, но таких не оказалось. Пришлось вернуться ни с чем.

Львовская школа диверсантов насчитывала значительное количество лиц мужского пола до тридцати лет. Сначала школу возглавлял выходец из Волынской области, Музычко, тупой, широкоплечий, с огромным пузом и крупным затылком бандер. Американской чернокожий инструктор Гала Бала Дзот подарил Музычко военную форму, поэтому Музычко как бы сразу возвысился над молодыми курсантами и вел себя почти так же, как Дзот. А Дзот просто мучил молодых бойцов: заставлял курсантов лезть на сосну повыше, обнять ствол и стоять по два часа. Солдаты мочились в штаны, а иногда и оправлялись, и, отстояв положенный срок, спускались в мокрых от мочи и вывалянных в фекалиях штанишках на землю, а затем шли отмываться в холодном пруду. На следующий день на дерево поднимались два бойца. Один привязывал второго к стволу в районе щиколоток и заставлял его висеть вниз головой сорок минут. Не все выдерживали это испытание. Когда кровь начала хлестать из носа, их освобождали, а Музычко наказывал: выдавал провинившемуся штыковую лопату и заставлял рыть канаву глубиной в два метра и в два метра шириной, а в длину на высоту сосны.

— Мы с нашим другом Дзотом готовим вас для борьбы с москалями. Вы должны все уметь, быть сильными, безжалостными и каждый человек для вас не человек, а кукла. Курсант Кривой Зуб!

— Слава Украине! — воскликнул курсант Кривой Зуб, принимая стойку смирно. — Смерть москалям!

— Лозунги у тебя хорошие, а физически ты слаб, — сказал Музычко. — Быть тебе политруком. А если бы не язык до колен, я бы отправил тебя обратно. Пока поступим вот как. Читай побольше произведения великого нашего земляка Степана Бандеры.

— Он не оставил нам своих великих творений, генерал-майор Музычко. Я уж все перерыл в Яремча. О нем написано много, а вот он ничего не писал, а может, писал, но москали, которые его кокнули, все сожгли.

— Читай то, что о нем написано в прессе. И наполняйся ненавистью к москалям.

Курсант Кривой Зуб тут же направился в библиотеку, перелистал подшивки многих газет и все то, что находил по поводу своего любимого маршала Бандеру, было одно и то же — Степан Бандера боец, воевал за незалежнисть Украины.

— Да я это давно знаю, — сказал себе Кривой Зуб. — Надо выгнать этих редакторов и поставить наших хлопцев — бендеровцев.

Разочарованный курсант Кривой Зуб вернулся в школу и старался выполнять задания наряду со всеми.

После стояния на дереве в обнимку на протяжение двух часов головой вниз в течение сорока минут, курсанты обливались холодной водой, учились плавать в одежде с амуницией за спиной. Потом их мучили голодом. И только после этого им выдали биты. Этими битами они наносили удары друг другу по корпусу, по спине, предплечьям рук, по ногам выше и ниже колен. Только по голове и по лицу пока не разрешалось.

Потом шли препятствия, в том числе и с колючей проволокой, прыжки со второго этажа и рукопашные бои. Одно из самых трудных упражнений — стрельба в упор. Противник целился прямо в сердце, и надо было выдержать этот взгляд, эти требования, команды. Самые стойкие, у кого глаз не дрогнул, получали пулю в сердце. Это был выстрел холостого патрона, либо такой пули, которая не пробивала пуленепробиваемый жилет. Таких курсантов награждали медалью Степана Бандеры и повышали в звании.