Ласло Варгаши - Котёл

— Выходит, мне незачем обращаться к Бардаку за помощью- Знаешь, это очень унизительно. Когда я его прошу об этом, он победно мне свои белые зубы демонстрирует, иногда говорит оккей, иногда молчит и хмурится.

— Не проси, Хальцман. Я тебе как еврей еврею говорю.

— У меня к тебе просьба: сходи в Верховную Раду, посмотри, что там творится.

— Так ты же Верховную Раду распустил. Там никого нет. А председатель сидит в приемной, все время платок к носу и к глазам прикладывает. Смотри, он тебя заразит гриппом.

— Тогда иди в Совет министров, пройдись по кабинетам, может они там чаи распивают и анекдоты рассказывают друг другу, а мне нужно, чтоб они трудились, — сказал президент и громко стукнул кулаком по столу.

Залупценко испугался и вылетел из кабинета, как пробка из бутылки шампанского.

В кабинет стали прорываться два человека — Кролик и бывший министр обороны Киваль. Они громко ссорились. Каждый доказывал, что его информация самая важная для судеб государства и всей Европы.

— Мы на гране катастрофы! — громко воскликнул Киваль.

Эти слова резанули слух великого человека, сидевшего за столом президента и одновременно исполняющего роль главного зомби страны.

— Заходите оба, черт с вами, — произнес главный зомби в тоге президента и обнажая клыки, хоть и не такие белые как у Бардака. — Оба вы мне дороги и в вашей преданности я нисколько не сомневаюсь.

Кролик тут же сел в кресло без приглашения, а генерал Киваль не пожелал садиться ввиду важности доклада.

— Господин президент, господин Премьер! Наши войска… и он заплакал, — наши войска, генофонд нашей нации…гибнет под напором сепаратистов и российских войск. Нет числа убитым и раненым. Лучшие батальоны Коломойши разбиты и взяты в плен, а живых хоронить некому. У нас нет больше армии, нет техники, все разбито, все разгромлено. Сепаратисты отвоевали все все мелкие города вокруг Донеца, вокруг Луганска и вышли к Азовскому морю. Они ведь могут двинуться и на Киев.

— Стоп! Подать сюда Трупчинова.

Вошел Трупчинов при поддаржке Ляшки Букашки.

— Букашка, вон! — приказал президент. — Кум срочно верни всех депутатов на место и принимайте решения — прогнать Россию из Донбасса. Разбить русских и двинуться на Кремль.

Трупчинов приподнял голову, вытер сопли и нечленораздельно произнес:

— Министр обороны Галатей объявил о начале Отечественной войны против агрессора.

— Кум Кролик, сколько ты получил от МВФ-

— Полтора миллиарда доллвров.

— Все деньги отдать на оборону.

— Так я ммульярд двести миллионов тут же вернул в качестве долга. У меня их тут же отобрали.

— Сократи пособия по рождаемости. У нас сорок миллионов граждан, а победить одного москаля Путина не можем, какой смысл от этой рождаемости- Прекратить рожаемость. На раненых деньги не тратить, лучше их награждать медалями. Передайте Вавакову, пусть этим займется. И помните: мы непобедимы. Слава Украине!

— Слава Украине! — воскликнули зомбированные помощники и кумовья.

Киевская хунта, сумевшая зомбировать весь народ Украины, проиграла войну с собственной частью народа на юго-востоке, которая сказала простое слово: нет заокеанским ставленникам, замыслившим продать свой народ западноевропейским швабам в качестве прислуги. Не получилось, не вышло.

«Доблестные» украинские головорезы, именуемые карателями долго и безвозмездно бомбили жилые кварталы мирных городов Луганщины и Донеччины, а в один прекрасный день, а именно 24 августа, получили по зубам. Да так здорово, что практически стали беззубыми. Каратели, именуемые гордостью нации устами киевской хунты, попали в многочисленные котлы и там их стали молотить из всех видов оружия.

Президент России попросил ополченцев выделить бандитам гуманитарный коридор, по существу даровал им жизнь, но с условием: оставить оружие от автомата до танка и системы Град на месте, но не все бандеровцы согласились. А те, кто бросил оружие, кто перебежал через границу России и был там обласкан, отмыт, перевязан, накормлен, по возвращению домой, снова грозил кулаком москалю и обещал прогуляться по Красной площади. Это незаметная, но существенная деталь. Она подтверждает слова Отто фон Бисмарка об украинцах «Больше всего они ненавидят своих благодетелей, тех кто сделал им добро».

В Минске состоялся второй раунд переговоров между представителями киевской хунты и ополченцами. Ополченцы просят так мало, даже смешно. Они готовы остаться в составе Украины, но просят разрешить им общаться на родном языке и назначать прокуроров. Казалось бы чего проще — уступить в малом, чтобы сохранить страну, но зомби уже не могут выйти из этого состояния, в котором находятся. Трудно даже сказать, что им может помочь.