Ласло Варгаши - Котёл

К ополченцам стали прибывать опытные военные из России на добровольной основе. И не только из России, были добровольцы из Испании, Франции, Италии, Сербии и других стран. Они-то и разгадали пещерную тактику ведения боя киевскими карателями, которых посылали два еврея Хальцман и Коломойша.

От партизанских методов ведения боя, от защиты, исключая нападения ополченцы перешли к созданию регулярной армии и к нападению на противника. Оказалось, что каратели не выдерживают ближнего боя, и бегут, сломя голову. Потери в ближнем бою каратели несли катастрофические, а пополнять было нечем. Приказы Пердуске-Хальцмана о всеобщей мобилизации от восемнадцати до шестидесяти пяти лет не приносили желаемых результатов: никто не хотел идти умирать на восток, неизвестно ради чего.

Постепенно, незаметно, ситуация начала меняться. Ни министр обороны, ни президент, ни долговязый Кролик ничего не замечали.

24 августа Пердуске провел грандиозный парад в Киеве по случаю национального праздника Дня незалежности и дня победы на донецкими сепаратистами. После завершении помпезного парада, собрав свою камарилью, отправился на обед в самый шикарный ресторан Киева, где была не только русская водка, но и русская икра. После короткой сумбурной речи о немедленной победе над сепаратистами, он стал выслушивать хвалебные речи членов своей хунты. Он сидел и думал: а почему у меня нет маршальских погон, раз я выдающийся стратег- Кто в этом виноват, министр обороны- Да я его за шкирку.

Но Галатей как бы погасил этот вопрос. Выступая, он произнес:

— Мы достигли на юго-востоке выдающихся успехов над сопаратистами благодаря выдающимся способностям нашего президента Пердуске. Я намерен ходатайствовать перед верховной радой о присвоении ему воинского звания маршала Украины. Слава Украине! Слава Пердуске!

Пердуске забылся и сам долго хлопал, щедро улыбаясь. Он поддержал тост за самого себя, но таких тостов было очень много, каждый задочес рад был выслужиться, дабы получить повышение по службе. Министр внутренних деле Ваваков норовил поцеловать в пятку Пердуске, трижды становился на колени, но всякий раз валился на пол. Он очень расстроен. Ваваков видел голую пятку президента, а пятка была закрыта шерстяным носком давно нестиранным, и министр дважды чихнул и поцеловал своего кумира в колено. Но президент, как ему показалось остался весьма доволен. Тут подбежала депутат Кужель, такая расфуфыренная, в белом, волочащемся по полу белом платье, что президент поморщился и выставил руку ладонью вперед, что значило: не подходи. Кужель расплакалась, повернулась и исчезла.

В этот момент (исторический момент) в зал вбежал его верный друг и помощник, недавний зэк Залупценко с высунутым языком и ниткой слюны, стекающий с языка на пол. Он наклонился к уху и произнес:

— Кум, друг! Нехорошие новости. Сепаратисты активизировались и полностью окружили нашу армию в количестве семи тысяч доблестных бойцов, в том числе войска правого сектора Пипияроша и все части Коломойши и Юлии Болтушенко.

— Не может быть!

— Может, кум, может. Мне только что звонил Пипиярош. Наша армия в котле. Она окружена со всех четырех сторон. Там заканчиваются запасы продовольствия. Бригада «Кобра» в составе 600 человек, все из Львова побросали оружие и уехали к себе на родину, отказались воевать.

— Это вторжение России, — заревел президент. — Помоги мне подняться. Завтра утром — совет Нацийональной безопасности и обороны. Я пойду докладывать Бардаку и Ангеле Муркель.

— Меркель, батона, Меркель.

А тем временем на юго-востоке ополченцы беспощадно лупили карателей, уничтожали технику, расчленив всю армию на несколько группировок. За одну ночь и один день были освобождены многочисленные мелкие города Донецкой и Луганской областей. В Луганске люди получали гуманитарную помощь, присланную из России, улучшилось снабжение армии, состоявший теперь из взводов, полков, дивизий, бригад, имевших своего министра обороны.

Десятки и сотни карателей стали добровольно переходить на сторону ополченцев и особенно пересекать границу, чтобы очутиться в России, хорошо зная, что в России их накормят, отмоют от грязи и отпустят с миром: идите, мол, по домам и больше на войну не возвращайтесь.

Вскоре поступила просьба президента России сделать гуманитарный коридор для окруженных карателей и отпустить их по домам. Ополченцы со скрипом согласились с этим предложением, словно забыли о многих разрушенных до основания городах, о жестокости карателей в особенности фашиствующих бандеровцев. Но как могут согласиться с королевским предложением те, кто воюет за деньги Коломойши и Тимошенницы, Кролика и Пердуске-