— Подождите меня здесь, — сказал Ляшка-Букашка, выдавливая из себя змеиную улыбку, — чичас спущусь в подвал в свой штаб, дам распоряжения собрать весь полк, а затем подымусь и мы последуем в сауну. Сауна отремонтирована по моему указанию. Боец Отвертка, следуйте за мной.
В подвале оказались рубильники от холодильных камер.
— Сержант Отвертка! поднимись наверх, и эту террористку, вместе с ее ублюдком, затолкайте в морозильник. Тот, шо стоит слева. По-моему он работает. Хорошо поверните ручки, шоб ни грамма тепла с улицы не поступало. А рубильник я включу сам.
Отвертка вернулся с покусанными руками. Следы зубов были на пальцах и на кистях рук. Ляшка — Букашка посмотрел и удивился.
— Ты шо не мог дать ей под дых- Либо надо было взять кувадлу и по голове.
— Не смог. Она так кричала, падала на колени, целовала мне ботфорты на ногах. Я был неумолим. Но пацан тоже кричал, не трогайте маму, звери и прокусывал мои бруки, но бруки толстые, не прокусишь. Я стал поднимать ее за волосы, а потом за уши и вот тогда она запустила свои зубы от остервенения.
— Ну, ты ее запихнул в морозильник, она там- Я сейчас включу рубильник. Начнется заморозка медленная но верная. Для завершения операции нужно часа три а могет и больше. Мы посмотрим. Мы можем заглянуть сюда завтра. Завтра собрание всех жителей на этой площади. Его проводит Пипиярош. Должна быть казнь…пуличная. Что они придумают, трудно сказать. Знаешь, иди включи рубильник.
— Может того…пожалеем их.
— Пожалеем- а как же народ, а шо скажет народ- И потом мне нужен рейтинг. Я готовлюсь к выборам. Я должен набрать больше голосов. Если избиратели узнают, шо я казнил террористов, шо я придумал для них новый способ казни, они обрадуются, они все отдадут за меня голоса. Я должен набрать больше Юлии. Шо она придумала и выдала- надо метнуть атомную бомбу на Москву, ну и шо- иде у нее эта бомба- Бомбу надо иметь, а потом вякать. Раньше она отделывалась передком, а теперь на нее никто не смотрит: старуха, кстати очень уредная. Ну ддык, кто включит рубильник. Э, ты квашня, лох, не могешь, тады я сам.
Юля Солнцева, когда их закрыли в камере, и стало совсем темно, как в могиле, держала сына за ручку у своих ног. Она не чувствовала холода и думала, что скоро откроют и их выпустят. Так прошло минут двадцать. Вдруг трехлетний ребенок пожаловался матери, что мерзнет.
— Сейчас, сынок.
Она взяла его на руки и прижала к груди.
— Сейчас согреемся, мой соколик.
— Мне уже тепло.
Но проходило время, и ледяной холод постепенно стал сковывать ноги от пят до таза, стали не слушаться пальцы, которыми она все теснее и все сильнее прижимала к себе сына, теперь уже сознавая, что они оба умрут. Он стала пританцовывать, и ей показалось, что немного согрелась. Мальчик вытянул ручки из-за пазухи матери и коснулся металлической стенки морозильника.
— Прилипают.
— Сынок, давай помолимся. Господи Иисусе, помилуй нас!
Она пыталась шагать, но в камере можно было сделать два шага, и то неполных.
— Мама, как нам вырваться отсюда-
— Вырваться отсюда нельзя. Будь мужественным как твой отец.
Вскоре мальчик окоченел. Теперь и мне можно. Будьте прокляты, бандеровцы — вы, ваши внуки и правнуки до седьмого колена!
Ляшка — Букашка пританцовывал внизу. Ему не терпелось узнать, что там происходит. Он несколько раз посылал Отвертку с заданием приложить ухо к двери морозилки, послушать и зафиксировать любые шорохи, крики, особенно ребенка. Но тот не приносил никаких новых вестей.
— Тады иди, ищи телевидение. Надо зафиксировать результат казни, шоб ве знали: этот способ изобрел Ляшка-Букашка. Иди: одна нога здесь, другая там. Я буду здесь в подвале ждать, либо у морозилки, но открывать морозилку не стану. Надо подождать тележурналистов и материал в эфир.
Отвертка отправился на поиски, но тележурналистов он нигде не застал. Все готовились к большому мероприятию — публичной казни, намеченный на пятницу.
Когда он вернулся и собирался спуститься в подвал, он увидел Ляшку у раскрытого морозилника. Два трупалежали на дне морозилки, а Ляшка-Букашка расхаживал, довольный и повторял: ай, да Ляшка-Букашка, до чего же ты гениальный полководец! Когда люди это поймут-
На главной площади Словянска полным ходом шла подготовка к показательной казни террористов, сепаратистов, тех, кого украинские власти так называли, руководствуясь сугубо политической конъюнктурой, а точнее бандиты бандеровцы, внуки Степана Бандеры, Шухевича, награжденного украинским президентом за выдающиеся заслуги перед украинским народом. Площадь была довольно обширной, а народу в Словянске с гулькин нос. Все пострадали от войны, всех перебили бандеровцы, поливая народ собственной страны системо залпового огня Град, фосфорными снарядами, применение которых запрещено во всем цивилизованном мире. Правда, теперь цивилизованный мир сошел сума. То ли бандеровцы так подействовали, то ли Бардак Оммама из-за океана, но факт тот, что любой шваба, приезжающий в Киев и даже в Донецк и Луганск закрывал глаза на любое преступление неофашистов. Главную скрипку, конечно, играл Бардак. Он приказывал молчать, он советовал представлять бандеровцев, как доблестных воинов, а их фашистские замашки превращать доблестные деяния воинов, ограждающих территорию от агрессивного северного соседа.
Читать дальше