Дуглас Кеннеди - Пять дней

— Доктор Харрилд поговорит непосредственно с лечащим врачом Джесси, и, я уверена, вас сразу же проинформируют о том, есть ли…

— Вас специально учат разговаривать, как робот? — Едва эта реплика сорвалась с уст отца девочки, он тут же раскаялся. — Простите, я был не прав.

— Все в порядке, не волнуйтесь, — сказала я все тем же бесстрастным голосом.

— Вы обиделись.

— Вовсе нет. Я понимаю, как это все для вас, должно быть, тяжело, вы очень обеспокоены.

— Теперь вы снова говорите заученными фразами.

Из раздевалки вышла Джесси — оробевшая, напряженная, растерянная.

— Будет больно, да? — спросила она меня.

— Мы сделаем тебе укол, введем в кровь краситель, чтобы можно было увидеть, что происходит у тебя внутри. Но краситель безвреден…

— А укол? — На лице девочки был написан испуг.

— Чуточку кольнет в руке, и сразу все пройдет.

— Обещаете? — Она пыталась храбриться, хотя, будучи совсем еще ребенком, толком и не понимала, зачем она здесь, для чего все эти медицинские процедуры.

— Будь настоящим солдатом, Джесс, — сказал ее отец, — а по дороге домой мы купим тебе Барби, какую ты хотела.

— Честный уговор, — одобрила я, а про себя подумала: не слишком ли я их обнадеживаю?

Я уже шестнадцать лет работала рентген-лаборантом, но до сих пор все процедуры, связанные с обследованием детей, вызывали у меня страх. Я всегда боялась первой увидеть результаты. А они слишком часто оказывались плохими.

— Это займет десять — пятнадцать минут, не больше, — сказала я отцу Джессики. — Здесь есть холл для ожидания. Там кофе, журналы… Это несколько шагов по коридору…

— Я на улице подожду.

— Это потому что ты по сигарете соскучился, — сказала Джессика.

Ее отец подавил глуповатую улыбку:

— Дочка слишком хорошо меня знает.

— Я не хочу, чтобы папа умер от рака.

Отец ее мгновенно помрачнел. Я видела, что он отчаянно пытается контролировать свои эмоции.

— Давай отпустим папу. Пусть подышит свежим воздухом.

Я завела Джессику в комнату с установкой, а сама повернулась к ее отцу. Тот плакал.

— Я знаю, как вам тяжело, — сказала я. — Но пока диагноз не поставлен…

Он просто покачал головой и пошел к двери, доставая сигареты из кармана рубашки.

Я вернулась к Джессике. Та со страхом таращилась на компьютерный томограф. Я понимала ее беспокойство. На вид это грозная установка, зловещая. Она представляет собой большой широкий обруч с двумя емкостями фантастического вида, содержащими чернильную жидкость. Перед обручем — узкая койка, больше похожая на гроб (только с подушкой). Такое зрелище даже во взрослых вселяло панику. Так что реакция Джессики меня ничуть не удивила.

— Я должна залезть туда? — спросила Джессика, поглядывая на дверь, будто хотела убежать.

— Это совсем не страшно. Ляг на койку. Специальное устройство поднимет тебя в установку. Обруч сделает снимки, какие нужны доктору… и все. Глазом не успеешь моргнуть, как мы закончим.

— И больно не будет?

— Давай-ка ложись, — сказала я, подводя девочку к койке.

— Я к папе хочу.

— К папе пойдешь через несколько минут.

— Обещаете?

— Обещаю.

Джессика забралась на койку.

Я подошла к ней, держа в руке трубку, подсоединенную к капсуле с чернильной жидкостью. Ладонью я прикрывала иглу для внутривенных инъекций, которая пока еще была в стерильном колпачке. Никогда не показывайте пациенту иглу для внутривенных инъекций. Никогда.

— Замечательно, Джессика. Я не стану обманывать тебя и говорить, что введение иглы в руку безболезненно. Но больно будет всего лишь мгновение, а потом все пройдет. Вообще никакой боли.

— Обещаете?

— Обещаю. Правда, возможно, несколько минут тебе будет жарко.

— Но жечь не будет, да?

— Нет, что ты. Никакого жжения.

— Я хочу к папе.

— Чем скорее мы закончим, тем быстрее пойдешь к папе. Так, а теперь слушай меня. Закрой глаза и думай о чем-нибудь приятном. У тебя есть любимый домашний питомец, Джессика?

— Песик.

— Закрой глаза, пожалуйста.

Девочка повиновалась.

— Что за песик?

— Кокер-спаниель. Папа подарил на день рождения.

Я протерла ее руку на внутреннем сгибе локтя жидким анестезирующим средством.

— Иголка уже вошла? — спросила Джессика.

— Еще нет. И как же зовут твоего песика?

— Таффи.

— Он делает глупости? Расскажи о чем-нибудь смешном.

— Однажды он съел целую тарелку пастилок. [2] Зд. маршмеллоу — легкие пористые конфеты в форме подушечек из яичных белков, кукурузного сиропа и желатина. Поджариваются на палочке на открытом огне; используются также как кулинарный компонент в салатах, десертах, густых кремах, сладких пастах.