Дуглас Кеннеди - Пять дней

Может, и во мне появилось что-то злокачественное? Раковая опухоль своего рода. Рак несчастья, развившийся вследствие неудавшейся карьеры и теперь метастазирующий во многих незаметных направлениях…

Вода в ванной все шумела. Я встала, подошла к двери, прислушалась: все плачет при открытых кранах? Только шум льющейся воды. Я глянула на часы: 6.18. Пора будить Салли, если только она сама уже не проснулась от нашего крика. Салли внешне никогда не показывала своих переживаний. Несколько недель назад, оказавшись поблизости в тот момент, когда мы с Дэном ругались, она лишь бросила развязно: «Здорово, что я родилась в такой счастливой семье».

Уф.

А были ли мы когда-нибудь счастливой семьей? Знаю ли я вообще хотя бы одну по-настоящему счастливую семью?

Я легонько постучала в комнату дочери, потом чуть приоткрыла дверь и увидела, что она еще крепко спит. Слава богу. Пусть поспит еще минут пятнадцать, решила я и пошла вниз варить кофе. Через несколько минут появился Дэн — в джинсах и трикотажной рубашке, со спортивной сумкой в руке.

— Пойду займусь спортом, — сказал он, стараясь не попадать в поле моего зрения.

— Хорошая мысль.

Он пошел к выходу:

— До вечера.

— Я буду дома как обычно. Только в семь у меня, как ты знаешь, наша с Люси еженедельная литературная беседа. А завтра…

— Да, в обед ты едешь в Бостон.

— Вечером я приготовлю еду на все выходные.

— Думаешь, я не умею готовить?

— Дэн…

— Сам приготовлю.

— Ты сердишься, что я еду в Бостон?

— С какой стати? Это же по работе, верно?

— По работе.

— Все равно на твоем месте я порвал бы со мной.

— Дэн…

— Не надо лишних слов…

— Ты меня беспокоишь.

Он остановился, повернулся ко мне лицом, но взгляд по-прежнему отводил. Потом приглушенным голосом произнес одно слово:

— Прости.

И ушел.

А я почти весь рабочий день пыталась не думать об утреннем инциденте, оставившем неприятный осадок в душе.

Теперь, спустя почти одиннадцать часов, — когда я сворачивала на дорогу, ведущую к дому, — меня вновь охватил страх. Страх, не исчезавший с того дня более полутора лет назад, когда Дэн вернулся домой с работы и сказал, что его уволили. В связи с экономическим спадом ежегодные продажи компании «ЛЛ Бин» упали на четырнадцать процентов. Руководство решило, что можно урезать расходы отдела информационных технологий, который отвечал за рекламу и сбыт продукции через Интернет, сократив двух работников, занимавшихся расширением объема продаж. Одним из этих работников оказался мой муж. Он проработал в «ЛЛ Бин» двенадцать лет и был уволен без объяснений, в срочном порядке, через четыре дня после Нового года. Нужно было видеть его лицо, когда тем вечером он вошел в дом… Казалось, он постарел на десять лет за те десять часов, что я его не видела. Сунув руку в задний карман, он вытащил письмо. Письмо. Уведомление, в котором черным по белому было напечатано, что работы у него больше нет, что компания сожалеет о необходимости прекратить их многолетнее сотрудничество и клятвенно заверяет, что «ему будет предложено щедрое выходное пособие» и «содействие нашего отдела кадров, который поможет вам найти новое место работы в самое ближайшее время».

— Шутники, — сказал Дэн. — Из тех, кого в прошлый раз уволили из моего отдела, никто не мог найти работу как минимум два года… а тем, кому удалось устроиться, пришлось для этого уехать из штата.

— Мне очень жаль. — Я хотела взять его за руку, но он отдернул ее прежде, чем я успела к ней прикоснуться.

Я промолчала, сказав себе, что Дэн по вполне понятным причинам сражен случившимся. Он не был очень уж нежным и ласковым мужем, но прежде от меня никогда так не шарахался. Я еще раз попыталась взять его за руку. Он вздрогнул так, будто я ему угрожала.

— Ну что ты лезешь? — внезапно со злостью воскликнул Дэн.

Теперь вздрогнула я. Посмотрела на него ошеломленно, с некоторым недоверием. Быстро замаскировала свое изумление, сменив тему разговора: осведомилась, что за «пособие» ему предложили. В принципе оно оказалось не таким уж плохим: полное жалованье в течение полугода, полная медицинская страховка в течение года, бесплатные консультации по поиску работы. По крайней мере, у руководства компании хватило такта уведомить об увольнении после Рождества, и пострадал не один только отдел информационных технологий: на дверь указали примерно семидесяти сотрудникам разных служб. Но, едва Дэн произнес «полное жалованье в течение полугода», у меня пронеслось в голове: плохи наши дела. Всего лишь три месяца назад мы взяли ссуду в размере сорока пяти тысяч долларов на обустройство дома, чтобы перестелить крышу и избавиться от сырости в подвале. Ремонтом нам, конечно, заниматься не хотелось, но это было необходимо. Мы долго взвешивали все «за» и «против», сидя за обеденным столом, вели подсчеты на обратной стороне старых конвертов и в конце концов приняли решение. Крыша протекала, в подвале было сыро. Плесень наступала на нас и сверху, и снизу. Нам ничего не оставалось, как взять ссуду, хотя мы понимали, что новый долг ляжет тяжким бременем на наш семейный бюджет, и без того трещавший по швам. Ежемесячная выплата по кредиту за дом составляла 1200 долларов, учеба Бена в Университете штата Мэн обходилась в 15 тысяч долларов (и это не так много по сравнению с частными вузами, например колледжем им. Боудена), 250 долларов — аренда автомобиля, на котором Дэн ездил на работу (в моем распоряжении была старенькая двенадцатилетняя «тойота камри» с пробегом 133 тысячи миль, в которой требовалось срочно заменить коробку передач), 300 долларов в месяц — платежи за Бена и Салли по программе медицинского страхования моей больницы. Если мы возьмем ссуду на ремонт дома, нам придется отдавать ежемесячно в течение десяти лет еще 450 долларов — гнетущая перспектива. Сейчас на все обязательные платежи, вместе взятые, у нас в месяц уходило 3500 долларов. Дэн зарабатывал 43 тысячи долларов в год, я — 51 тысячу. После уплаты налогов наш совокупный доход составлял 61 тысячу долларов в год, 5400 в месяц. То есть на все остальные расходы — на коммунальные услуги, питание, одежду, дополнительные потребности Бена и Салли — у нас оставалось 1900 долларов. Из этих же денег мы кое-что откладывали на свой ежегодный недельный отпуск.