Дуглас Кеннеди - Пять дней

— Зато вас ничем не проймешь.

Если б ты только знала, если бы только знала.

— Я понимаю, что вы волнуетесь, — продолжала я. — Но…

— Но что? У меня шишка в левой груди, очень большая шишка рядом с очень важным лимфоузлом. И вы говорите, чтобы я — что? — пыталась сохранять спокойствие, сосредоточиться, сконцентрироваться и все в таком духе? Мой доктор вам сообщил, что я на четвертом месяце беременности?

— Да, это записано в вашей медицинской карте.

— Но она, очевидно, не уведомила вас, что мне впервые удалось избежать выкидыша в первом триместре. За время замужества я беременела дважды. И оба раза — бабах! — теряла ребенка: первый раз в восемь недель, второй — в одиннадцать. Теперь я снова беременна — в сорок два года. Мать-одиночка. Хотя в моей фирме об этом еще не знают. Но, если мне удастся родить — если мой организм на этот раз проявит ко мне хоть чуточку милосердия, — на своей профессиональной карьере мне, по всей вероятности, придется поставить крест. Особенно если отец ребенка — а он партнер в этой же самой фирме — ради меня оставит свою жену. Хотя он вряд ли ее оставит. От этого страдает он, страдаю я. Потому что мы любим друг друга. Потому что мы идеально подходим друг другу. И потому что судьба снова посмеялась надо мной, хотя я знаю, что винить, кроме самой себя, мне некого: я сама решила закрутить с ним роман, сама решила влюбиться в него, сама решила забеременеть от него — и, должна добавить, была при этом весьма настойчива… но вы, очевидно, и сами уже догадались. И готова поспорить, все, что я сейчас говорю, записывается на скрытый диктофон и будет использовано против меня.

— Не бойтесь, — успокоила я Каролину, помогая ей лечь на стол-транспортер и ремнями пристегивая ее к ложу. — Все, что вы говорите здесь, здесь и останется.

— Значит, вы мой отец-исповедник, да?

Я протерла ее руку антисептиком:

— Сейчас я введу иглу.

Она напряглась всем телом. Обычно, как подсказывал мне мой профессиональный опыт, так вели себя люди, считающие, что они заслужили боль. Иголка вошла в руку. Я закрепила ее пластырем. Объяснила, что вся процедура продлится не более десяти — пятнадцати минут.

— Я знаю, что это рак, — сказала Каролина. — Я рылась в Интернете. Облазила весь сайт клиники Мэйо. Я беспрерывно ощупываю себя — и знаю, что это характерные признаки злокачественной опухоли.

— А я часто говорю многим, кого вижу здесь: не надо лазить в Интернет, не надо читать там про шишки, опухоли и стул с кровью.

— Но вы должны понять: вся моя взрослая жизнь состоит сплошь из одних потерь. Мой муж. Наш дом. Два чудесных малыша. И вот теперь мне снова «повезло»: в лучшем случае потеряю грудь и, скорей всего, ребенка, когда мне назначат химиотерапию. А я уже в таком возрасте, что вряд ли мне удастся забеременеть еще раз. И…

— По-моему, вы слишком торопитесь.

— Я умру.

— Ваш доктор так сказала?

— Ничего она не говорила. Вы, врачи, все одинаковы: ничего определенного, пока в руках у вас не окажется смертный приговор.

— А ваш возлюбленный… Пол, кажется? Он что говорит?

— Он приехал со мной.

— Замечательно.

— Перед тем как я вошла сюда, он сказал, что очень любит меня.

— Это прекрасно.

— Дело в том, что он никогда не бросит жену. Недавно он пообещал, что переедет ко мне, когда живот станет заметен. Но он понимает, что это не лучшим образом отразится на его положении в компании. Его жена — племянница старшего партнера.

— И все же это любовь?

Я видела, что Каролина плачет.

— Да, — ответила она. — Любовь.

— Это само по себе замечательно.

— Я тоже себе это говорю. Но…

Я хотела сказать: «Мне все известно про это „но“», но вместо этого, стиснув ее за плечо, произнесла:

— Давайте приступим.

Двигаясь быстро и бесшумно, я перешла из процедурной в техническую комнату. Вводя в компьютер необходимые данные, я, как обычно, почувствовала напряжение, которое до сих возникает у меня каждый раз перед началом таких процедур. Ибо я хорошо понимала, что с того момента, как я введу восемьдесят миллиграммов высококонтрастного йодосодержащего препарата в вены Каролины, у меня останется менее пятидесяти секунд на то, чтобы начать сканирование. Начнешь сканирование на несколько секунд раньше, и все насмарку: контрастное вещество не успеет накопиться в венах, а значит, я не получу изображений, которые нужны рентгенологу для постановки точного диагноза. Начнешь сканирование чуть позже, концентрация контрастного вещества, возможно, будет слишком велика.