Дэвид Лодж - Хорошая работа

— Прославлять их? — подсказала Робин.

— Совершенно верно.

— Да, я уже слышала нечто подобное. Но вы предлагаете использовать фотографии обнаженных женщин, или одной и той же обнаженной женщины, как на картинках, налепленных на стены по всему заводу. Разве не так?

— Так, но в более строгом стиле. В изысканном вкусе. Без непристойных поз. Только сиськи и попки.

— А как насчет того, чтобы добавить пиписьки и попки? — предложила Робин и с удовлетворением отметила, что Эверторп поставлен в тупик.

— Как это? — спросил он.

— Видите ли, согласно статистике, не менее десяти процентов ваших заказчиков должны быть гомосексуалистами. Разве они не имеют права на малую толику порнушки?

— Ха-ха! — неловко рассмеялся Эверторп. — В нашей сфере деятельности не так уж много чудаков. Правда, Вик?

Уилкокс, который с огромным интересом следил за их беседой, ничего не ответил.

— А как насчет тех женщин, которые работают в офисах, где висят подобные календари? — продолжала Робин. — Почему они должны все время смотреть на голых женщин? Неужели нельзя посвятить несколько месяцев голым мужчинам? Может, вы и сами попозируете вместе с Трейси?

Вик Уилкокс захохотал.

— Боюсь, вы ошибаетесь, моя дорогая, — ответил Эверторп, пытаясь удержаться на высоте. — Женщины вовсе не такие. Они не интересуются фотографиями голых мужчин.

— А я интересуюсь, — заявила Робин. — Мне нравятся с волосатой грудью и с членами в четверть метра. — Эверторп обалдело уставился на нее. — Вы потрясены? Но ведь вы считаете нормальным болтать о женских сиськах и попках, развешивать на каждом шагу эти картинки. Нет, это не нормально. Это унижает женщин, которые позируют для фотографий. Это унижает мужчин, глазеющих на календари. Это унижает само понятие секса.

— Очень увлекательная беседа, — вмешался Уилкокс, глядя на часы, — но через пять минут у меня здесь совещание с техническим директором и его командой.

— Что ж, поговорим потом, — гордо заявил Эверторп. — Когда нам ничто не будет мешать.

— Боюсь, это неудачное предложение, Брайан, — сказал Уилкокс.

— Стюарт Бакстер так не думает, — заявил тот, тыльной стороной ладони распушая свои бакенбарды.

— А меня не волнует, что думает Стюарт Бакстер, — парировал Уилкокс.

— Я вернусь к этому вопросу, когда твоя тень, твой ангел-хранитель или кто она там есть позволит мне высказаться, — заявил Эверторп и гордо удалился.

Робин, у которой ноги вдруг сделались ватными, как только кончилось действие адреналина, тут же рухнула в кресло. Уилкокс, провожавший взглядом удалявшегося Эверторпа, повернулся к ней, едва сдерживая улыбку.

— Мне очень понравилось, — сказал он.

— Значит, вы со мной согласны?

— Мы славно повеселились.

— А по существу? Что касается эксплуатации женского тела?

— У меня на эти глупости времени нет, — ответил Уилкокс. — Но некоторые мужчины так и остаются подростками.

— Вы должны с этим что-нибудь сделать, — возмутилась Робин. — Вы же начальник. Нужно вышвырнуть с завода все эти картинки.

— Я бы это сделал, если бы совсем спятил. Чего мне в жизни не хватает, так это забастовки из-за картинок.

— Тогда хотя бы подайте пример. В кабинете вашего секретаря тоже висит календарь с девицами.

— В самом деле? — искренне удивился Уилкокс. Он даже вскочил со стула и вышел в соседнюю комнату, а через пару минут вернулся, озадаченно потирая подбородок. — Смешно, но я его как-то не замечал. Это подарок фирмы «Грешем Пампе».

— Так что, вы его снимете?

— Ширли говорит, заказчикам из «Грешема» приятно, что он там висит. Нет смысла обижать покупателей.

Робин сокрушенно покачала головой. Она расстроилась, потому что упустила возможность, вернувшись из экспедиции в самое сердце бескультурья, доложить Чарльзу и Пенни Блэк об одержанной ею маленькой победе.

Уилкокс включил свет, подошел к окну, за которым уже начинало темнеть, и выглянул в щелку между пластинами вертикальных жалюзи.

— Опять пошел снег. Пожалуй, вам пора ехать. На дорогах снова будут пробки.

— Как вам угодно, — пожала плечами Робин. — Но предупреждаю: я привыкла работать допоздна.

Пока Робин сомневалась, ехать ей или остаться, в кабинете стали собираться мужчины в однотипных костюмах и унылых галстуках, все как один с бледными лицами. Казалось, на заводе только бледные и работают. Робко входили, уважительно кивали Уилкоксу и искоса поглядывали на Робин. Потом усаживались за стол, вынимали из карманов сигареты, зажигалки и калькуляторы и раскладывали их перед собой так аккуратно, словно это были предметы, необходимые для игры, в которую они собирались сейчас сыграть.