Жан-Мишель Генассия - Удивительная жизнь Эрнесто Че

– Валяй.

– Для меня это важно – важнее всего на свете. Пообещай никогда не лгать. Если вдруг поймешь, что ошибся или разлюбил, скажи сразу.

– Обещаю. Клянусь всегда говорить только правду, и ничего, кроме правды.

Никто не любит меняться, все мы хотим оставаться прежними, но это невозможно, ведь жизнь есть эволюция. Я сегодня не тот, кем был десять лет назад. Революция – привилегия молодости, старики в партизанских войнах не участвуют. Нужно быть сильным, уверенным в себе и уметь не поддаваться эмоциям и настроениям. Если революционеру не везет умереть молодым, он неизбежно кончает диктатором и палачом. Сен-Жюст отправился на тот свет в двадцать семь. Наступает момент, когда способность остановиться и начать делать другое дело есть признак мужества. Сбросить с плеча вещмешок, разрядить ружье, завести семью и воспитывать детей. Я больше не могу быть единственным революционером Земли. Решение принято – я снова стану врачом. Надеюсь, что в Кордове. Я уезжаю с Хеленой, она – женщина моей жизни. Я покажу ей Аргентину, познакомлю с отцом и другими родственниками, она выучит испанский и очень скоро станет своей у меня на родине. Но я готов жить вместе с ней в любой стране. Мы родим детей – когда она захочет. Я переворачиваю страницу и вливаюсь в сообщество счастливых безвестных людей. Обо мне больше никто не услышит, а через год все забудут.

Они вернулись на виллу, и жизнь вошла в привычную колею. Хелена сделала две попытки узнать у Рамона, что именно произошло в Москве, и он каждый раз проявлял раздраженную нервозность, доставал из кармана синюю пачку сигарет с написанным русскими буквами названием, закуривал и говорил:

– Зачем спорить, зная, что решения не существует? Я открыто заявил, что они больше не могут на меня рассчитывать, что я хочу заниматься совсем другими вещами.

– И что они ответили?

– Ничего. Мы можем уехать девятнадцатого июля. Ты не передумала?

– Не надейся, что сумеешь так легко от меня избавиться, Эрнесто.

– Эрнесто… Мне нравится, когда ты зовешь меня Эрнесто. Рамон был обманщиком.

– Эрнесто – чудесное имя, но для меня ты навсегда останешься Рамоном.

Несколько дней он уговаривал Хелену отправиться в Каменице, даже предлагал поехать вместе, чтобы объясниться с ее отцом.

– Ты же не собираешься торжественно просить у Йозефа моей руки? Это пережиток прошлого. Кроме того, что ты будешь делать, если он скажет «нет»?

– Он спас мне жизнь, и я его уважаю. Мы поговорим, он все поймет, и мы уедем со спокойной душой.

– Мне не хватит духу.

– Обдумай все еще раз, Хелена, может статься, ты не скоро увидишься с отцом, а то и вовсе не увидишься.

– Не пугай меня.

– Тогда поезжай одна.

Встреча с отцом казалась Хелене непреодолимым испытанием. Она представляла, как он посмотрит на нее, услышав слова «Я уезжаю навсегда». Хелена знала, что Йозеф не упрекнет ее, пожелает счастья, скажет: «Я хочу одного: чтобы тебе было хорошо!» – и будет совершенно искренен. Дело было не в нем, а в ней, она не могла себе представить, как обнимет его в последний раз в жизни.

Трудно сказать «прощай», когда так сильно любишь и эта любовь взаимна.

Расставаясь, люди надеются, что однажды обязательно увидятся снова, в противном случае любая разлука была бы «маленькой смертью». Хелена решила написать Йозефу письмо, села в кресло в гостиной, положила на колени блокнот, написала «Йозеф» и замерла, не зная, как продолжить. Ей так много хотелось сказать отцу о старой, так и не зажившей ране, и она писала, зачеркивала, переписывала и после четвертой попытки сдалась, пообещав себе, что непременно позвонит в санаторий перед отъездом.

– Это будет более… будет не так…

В пятницу Хелена позвонила ассистенту режиссера и отказалась от работы, а когда он попытался выяснить, что не так, и переубедить ее, просто повесила трубку. Людвика в квартире родителей не оказалось, и они поговорили по телефону: Хелена сообщила о принятом решении, он пожелал ей удачи, после чего она собрала немного вещей и ушла. Оставалось прожить в Праге последнюю долгую неделю, а потом сесть в самолет до Вены, оттуда долететь через Лиссабон до Алжира и Рио или через Мадрид в Мехико и Аргентину, хотя возможен и путь через Дакар. Рамон не знал точного маршрута следования, ему было неизвестно, придется ли делать остановку в Москве, чтобы урегулировать кое-какие дела и увидеться с некими людьми.

Когда Рамон вернулся на виллу, Хелена сразу поняла, что он озабочен и раздосадован. Кубинское посольство дает уклончивые ответы на его вопросы, кроме того, Хелена должна получить выездную визу. Это формальность – пустая, но обязательная.