Манфред Грегор - Мост

Однажды они писали контрольную работу по химии. Хорбер справился с заданием довольно быстро и передал листок с ответами Вальтеру Форсту, который подавал отчаянные сигналы бедствия. Списав, Форст вернул листок.

Через восемь дней работу роздали. Хорбер получил самый низкий балл. «Все списано у Форста», — резюмировал учитель.

Форст пошел к классному наставнику и объяснил, как все случилось, да что толку?..

«Это хорошо, что ты такой честный, — сказал тот. — Но, к сожалению, я вынужден и тебе поставить тот же балл».

Именно тогда Вальтер Форст и задумался впервые, есть ли смысл помогать другу, если тем самым только вредишь себе.

Карл Хорбер никогда над этим не задумывался. В сущности, он был трусоват, но, может быть, именно поэтому и оказывался непременным участником самых невероятных проделок. Славой отчаянного парня и сорвиголовы он был обязан в первую очередь своему длинному языку. И тщательно избегал всего, что могло нанести ущерб этой славе.

Одной из самых любимых игр в классе была игра в «слабо». Правила ее отличались чрезвычайной простотой. Едва только кто-либо из ребят похвалится, что выкинет какой-нибудь из ряда вон выходящий номер, как остальные тут же хором кричат: «Слабо!» И если пообещавший не был трусом, ему приходилось держать слово.

Странно, но Шольтен, Мутц, Форст, Хагер, да и все остальные попадали в столь щекотливое положение, может быть, раз в месяц. Хорбер же почему-то почти ежедневно.

Однажды учитель Штерн задал им на понедельник довольно много. Хорбер кичливо заявил:

— Знаете, что я сделаю? Ни черта не сделаю, и все тут. Приду в понедельник в школу и скажу: «Простите, господин учитель, но мне показалось, что вы задали чересчур много!»

Говоря это, он не придавал своим словам никакого значения. Ему просто захотелось еще раз показать, что ему все нипочем. Класс это тоже понимал, и едва Хорбер закрыл рот, со всех сторон посыпалось:

— Слабо тебе, Хорбер, спорим, что слабо!

В ту же секунду Хорбер почувствовал, что опять зарвался. Но признаться в этом он не мог. Только бы не стать посмешищем для ребят! Он сделает то, что обещал.

В понедельник, когда учитель Штерн велел открыть домашние тетради, тощий рыжий Хорбер поднялся и деланно небрежным тоном протянул:

— Простите, господин учитель, но я не выполнил домашнего задания, вы задали…

— Хорошо, — перебил его Штерн, не дав ему договорить, — побеседуем об этом после урока.

Но Хорбер не успокоился и начал еще раз:

— Господин учитель, вы задали…

— Я же тебе сказал, побеседуем об этом после урока!

Тут уж Хорбера понесло, ведь речь шла о его чести.

— Господин учитель, вы задали чересчур много, и поэтому я ничего не сделал.

Уф, наконец-то! Пусть теперь кто-нибудь попробует сказать, что ему слабо сдержать свое слово! Для него вообще не существует этого «слабо»! Но его самоотверженное выступление не дало ожидаемого эффекта.

— Послушай, Хорбер, — сказал учитель Штерн-,— я вижу, ты немного взволнован. Прогуляйся-ка на свежем воздухе. Вернешься, когда придешь в себя! — В классе сдержанно захихикали, и Хорбер почувствовал, что опять остался в дураках.

После урока он подошел к Штерну, чтобы извиниться.

— Простите, господин учитель, я не хотел сделать ничего дурного. Просто не желал показаться трусом!

— Хорбер, — спросил его Штерн, — а если я сейчас пойду в класс и расскажу всем о нашей с тобой беседе, что тогда?

Хорбер покраснел.

— Лучше не надо, господин учитель, — смущенно пробормотал он.

— Понимаешь, Хорбер, по-моему, собственное достоинство теряешь именно тогда, когда дразнишь учителя только для того, чтобы отличиться перед классом!

Хорбер ещё раз извинился, сказал, что он отважился на все это, не подумав, просто так, без всякого умысла, а потом уже не мог пойти на попятный. Учитель долго молча смотрел на него, а потом сказал:

— Хорбер, я вообще никогда не обижаюсь на своих учеников. Ведь я и сам когда-то был сорванцом! Но не, забывай об этом случае и на будущее возьми себе за правило: сначала подумай, потом говори!

Вне себя от радости, что так дешево отделался, Хорбер тут же наобещал с три короба и в тот момент был твердо убежден, что, выполнит свое обещание. Но ровно через два часа, во время последней перемены, Хорбер заявил:

— В такую погоду просто срам протирать штаны за партой! Хорошо бы смыться с последнего урока и махнуть на речку!

Оглушительный хохот всей компании, а потом реплики: