Лесли Пирс - Чужая жизнь

На самом деле Фифи не очень скучала по Бристолю. Вообще-то, за все время, проведенное в Лондоне, она ни разу не пожалела о своем переезде. Один раз она написала родителям письмо, указав в нем свой новый адрес. Она регулярно переписывалась с Патти, что же касается остальных знакомых, Фифи ограничилась открытками с описанием того, как она счастлива здесь.

Счастлива — это было не совсем подходящее слово, чтобы выразить ее чувства. Переезд к Дэну в Лондон укрепил их брак и сильнее их сблизил. Здесь они оказались в равном положении и с широко раскрытыми глазами искали свою удачу.

Фифи любила ходить за покупками в «Товары Виктора». Традиционные магазины были темными и тесными, а здесь горели яркие лампы, все товары были красиво разложены на полках, и на каждом был ценник. Такие магазины называли супермаркетами, и большинство жителей Лондона думали, что это временное явление, так как их владельцы не смогут удерживать столь низкие цены. Фифи была не согласна с общепринятым мнением. Она полагала, что в будущем супермаркеты получат широкое распространение, вытеснив традиционные лавочки.

Возвращаясь домой по оживленной Кеннингтон-Парк-роуд с двумя полными пакетами, в которых лежали продукты, купленные на целую неделю, Фифи была в прекрасном настроении. Вчера Дэн приобрел подержанный холодильник, и она радовалась, что больше не придется покупать мясо и молоко каждый день. Еще Фифи не могла дождаться, когда придет домой, чтобы наконец прочитать только что купленную свежую газету. Незатухающий скандал по поводу отношений горничной Кристины Келлер и военного министра Джона Профумо был таким увлекательным! Все началось еще в марте, после того как бывший любовник Кристины стрелял в квартире, которую она снимала вместе с Мэнди Райс-Дейвис. Но теперь оказалось, что на самом деле с горничной спал Джон Профумо, а она сама в свою очередь изменяла ему с Ивановым, российским атташе. Каждый день открывал все новые тайны. Владельцем квартиры оказался доктор Стивен Вард, известный ортопед, а обе девушки были замечены в бассейне лорда Астора абсолютно голыми. Ходили слухи, что дело не обошлось без наркотиков, и бог знает, какие еще подробности могли всплыть в скором времени?

Перед поворотом на Дейл-стрит находился небольшой огороженный пустырь, дома на котором снесли. Как обычно, Фифи заглянула туда сквозь сломанные штакетины ограды. Пустырь служил игровой площадкой местным детям. Обычно там бегали десятки детей, разбивая лагерь, играя в пиратов и иногда разжигая костры. Фифи по этому поводу испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она понимала, что в Лондоне было очень мало мест, где дети могли бы побегать вволю. Но ее взрослая половина беспокоилась, так как на пустыре лежали горы мусора, было полно разбитых бутылок и других опасных предметов.

К ее удивлению, несмотря на хорошую погоду, сегодня тут никого не было. Но, проходя мимо пустыря, Фифи услышала плач. Она поставила пакеты с покупками на землю и просунула голову в дыру в заборе, чтобы выяснить, в чем тут дело.

На земле, закрыв руками лицо, сидела маленькая девочка и плакала навзрыд.

Это была Анжела, самая младшая из детей Маклов.

Так как именно эта девочка, избиваемая матерью, была первой, кого Фифи увидела в день приезда на Дейл-стрит, то за ней Фифи наблюдала внимательнее, чем за кем бы то ни было из их семьи. Несомненно, девочке не повезло больше всех. Родители на нее кричали, старшие брат и сестры дразнили ее, и даже ее тетя Дора, кажется, ни во что ее не ставила.

Если бы Фифи увидела в таком состоянии кого-то из остальных троих детей Маклов, то, не задумываясь, прошла бы мимо. Она давно заметила, что глаза у них светились хитростью, а с языка часто слетали бранные слова, и подумала бы, что они, скорее всего, что-то замыслили. Было известно, что они по поручению родителей выхватывали из рук других детей, направлявшихся в магазин, деньги и готовы были проскользнуть в любую открытую дверь, чтобы что-то украсть. Фифи видела, как они толкали стариков, переворачивали мусорные баки и разбивали бутылки с молоком, оставленные молочником у дверей. При случае они могли сделать любую подлость.

Но Анжела была другой. Она была запуганной, худой от недоедания и совсем не нахальной. Если она встречалась взглядом с кем-нибудь из взрослых, то в ее глазах появлялся страх. Фифи колебалась. Здравый смысл советовал ей не обращать на девочку внимания, но от ее плача просто разрывалось сердце.