Мария Винтерштейн: Проигравшая в любви, или Не кормите Лярву!

Конец: мне 31 год. Рост прежний. Вес — 62 килограмма. Я преподаю в институте и частным ученикам, но больше не работаю в торговой компании. Фирма прекратила свое существование. Каждое утро у меня тренировка — пробежка в десять километров и специальный, разработанный мной для самой себя комплекс упражнений. Выгляжу объективно хорошо. Я больше не знакомлюсь в интернете — со мной знакомятся в реальной жизни, но я избегаю продолжения и развития этих знакомств, потому что всякий раз, на втором или третьем свидании с очередным поклонником, возникает понимание, что и это не ОН и мне хочется плакать. Мне ужасно одиноко. Я страдаю. Ощущение потери не дает нормально спать.

В промежутке — любовь. С мужчиной с именем Ангела.

— Ты так и будешь мучиться?! Прерви уже, наконец, общение с ним! А когда он напишет тебе, а он обязательно напишет, и виновато спросит «как дела?» — утешал меня друг детства Марик по телефону, — ответь ему — «Прекрасно. Мой любовник — космос». Я знаю, ты бы отдала правую руку за возможность увидеть его лицо и заглянуть в душу в момент, когда он будет читать твое сообщение. Не заглянешь, зато нагадишь будь здоров.

Мой любовник — космос. Да я уже не помню, что такое секс! С момента «официального» разрыва с мужчиной с именем Ангела прошло уже семь месяцев, со дня нашей последней встречи — больше девяти. Девять месяцев ожидания, надежд, попыток вернуть Его. Девять месяцев без секса.

«Мой любовник — космос». Чтобы осмелиться такое написать, нужно, чтобы за этим что-то стояло. Чтобы это было хотя бы полуправдой!

Мне пора в космос, — нарочито весело и легкомысленно решила я.

Себе в космонавты я выбрала юношу двадцатичетырёх лет, не по годам смышлёного, активно создающего свой интернациональный белорусско-германо-российский бизнес. Белорус честно предупредил, что пока он сам себе не принадлежит, все силы и время уходят на построение карьеры и многого предложить девушке он не может. Однако будет стараться. «Мило», — подумала я и согласилась.

С ним было интересно поговорить, бурный энтузиазм начинающего Наполеона и безоговорочная вера в успех вызывали улыбку и нежность. Ухаживал он галантно, как мог, при своём достаточно стеснённом материальном положении. В прошлом молодой человек занимался восточными единоборствами, так что и внешне был практически полностью в моем вкусе — крепкий, широкоплечий брюнет, кареглазый, мужественный. Разве что только ростом не вышел. Когда я была на каблуках, белорус доходил мне ровно до подбородка.

Разница в возрасте в данном случае показалась мне для моих целей абсолютным плюсом. Как позже выяснилось, зря. Дурацкая оказалась затея.

Я почувствовала неладное к вечеру после бурной романтической ночи. Первой ночи в Космосе. На следующий день меня увезли на скорой. Диагноз — апоплепсия яичника. Причина вызвала у меня, несмотря на чудовищную боль в животе, приступ хохота — слишком бурное половое сношение, совпавшее с периодом овуляции. Вот тебе и «добро пожаловать» в Космос!

К счастью, количество свободной жидкости, попавшей в брюшную полость, оказалось небольшим, что позволило избежать операции.

Палата № 503 пятидесятой городской больницы встретила меня пустой. В ней лежала только одна девушка — цыганка с русским именем Маша. Моя тёзка.

Удивившись и обрадовавшись за женщин, которые, видимо, не так часто болеют по гинекологии, раз в палате больше никого нет, я заняла соседнее с Машей койко-место.

Потом я поняла, что заблуждалась. Отделение накануне переехало из другого корпуса, плановых больных пока не брали, только по скорой, а с Машей лежать никто не хотел.

Придя в восторг от обретения долгожданной компании, общительная Маша рассказала, что лежит после неудачного аборта, что у неё пять дочек, ревнивый муж и ужасно затруднительное положение со здоровьем. Всё болит и ломит, а врачи не могут понять, что с ней и поставить диагноз.

Мне сделали обезболивающий укол но-шпы, боль отпустила и я расслабилась.

— А твой муж где? — поинтересовалась Маша.

— Я не замужем.

— Как так?!

Торопиться было некуда, я была не против поболтать и кратко обрисовала Маше свою несчастную любовную историю.

— Как ты думаешь, написать ему, что я в больнице? — посоветовалась я, уже зная, что, каким бы ни был ответ, я не удержусь от этой явной глупости.

— Нет, не пиши. У него там есть жена наверняка. И всегда была.