Сара Раттаро - Я сделаю с тобой все, что захочу

И, возвращаясь к главной теме, она добавила:

– Подумай о ребенке, если сомневаешься. Настоящий отец – это Карло, а никак не незнакомец, с которым ты пару раз переспала!

После этих слов я встала, схватила сумку и побежала прочь. Анджела, поджав губы, смотрела мне вслед в таком изумлении, как будто у нее на глазах только что рухнул самолет.

Миновав лестницу и входную дверь, я огляделась вокруг, пересекла двор, увернулась от пары машин и бросилась к остановке такси. Четырех-дверная «Ланча-Дедра», попавшаяся мне, показалась самым медленным автомобилем на свете.

Движение на улицах становилось все более оживленным, и на каждой остановке перед светофором я чувствовала, как огненное «НЕТ» загорается у меня в желудке.

Таксист не обращал на меня никакого внимания, хотя я нервно ерзала посреди двух задних сидений и постоянно поглядывала то на дорогу, то на часы.

На месте я расплатилась, вышла, не попрощавшись, и такси исчезло вдали. Окна на третьем этаже были распахнуты, и мое сердце тут же размякло, как дрожжевое тесто.

Я проскользнула в дверь подъезда, которую передо мной любезно придержала выходившая синьора. Она радушно со мной поздоровалась, а я едва кивнула в ответ.

В холле я провела рукой по почтовым ящикам и, очевидно, впервые отметила, что ни на одном из них не значится его имя. В горле снова встал комок, когда я вдруг подумала, а жил ли он здесь вообще? Держась за поручень, я осторожно поднялась вверх по лестнице. Перед дверью я стояла довольно долго, рассматривая ручку, дверной глазок, коврик и порог. Пару раз я подносила палец к кнопке звонка и отдергивала руку. Что я ему скажу, когда он окажется прямо передо мной? Поймет ли он сам, в чем дело? Догадается ли по моим светящимся от радости глазам? Растрогается? Может, заплачет и обнимет меня? Мне хотелось навсегда запечатлеть в памяти выражение его глаз, очертание его зрачков, когда они сузятся, будто от яркого света.

Собравшись с силами, я вздохнула, приложила палец к звонку и нажала изо всех сил.

Звонок тренькнул пару раз, затем все стихло – снаружи и у меня внутри.

За дверью послышались шаги. Я вспыхнула, во рту пересохло. Хотелось немедленно убежать, хотя я понимала, что никуда не денусь.

Когда лязгнул входной замок, я вздрогнула и уставилась на край двери, отделявший ее от косяка, ожидая, что в просвете, который появится между ними, возникнут ответы на все мои вопросы.

Дверь распахнулась. Кривая улыбка застыла у меня на губах.

Я потупила взгляд, потому что глаза напротив с немым вопросом в них оказались на уровне моих.

Передо мной стояла девушка с собранными в хвост волосами, в красном тренировочном костюме и кедах.

– Вам кого?

– Мне?.. – Я смотрела на нее в растерянности, как в театре, когда кто-то настаивал на том, что я заняла его место. – Простите, наверное, я ошиблась адресом. Я искала Массимо.

– Вы не ошиблись. Он живет здесь, но сейчас его нет дома. Ему что-нибудь передать? Как вас зовут?

– Виола. – Я продолжала говорить из страха, что она услышит, как колотится мое сердце. Загодя придумать достойную отговорку мне в голову не приходило, и я чувствовала, как мои щеки заливает краской. – Мы договаривались, что он будет фотографировать у меня на свадьбе, но он так и не перезвонил. Поэтому я решила зайти. Вы простите, я не думала, что…

– Что у него есть жена? Никто так не думает, – ответила она таким тоном, как будто уже давно с этим смирилась. – Я передам ему, что вы заходили. А сейчас извините, у меня много дел.

Она уже было закрыла дверь, но вдруг, помедлив, распахнула ее вновь, уверенная, что я так и не тронулась с места, и грустно проговорила:

– Кстати, мой муж никакой не фотограф. Мне жаль, что он заставил вас в это поверить. Всего доброго.

Звук хлопнувшей двери отозвался у меня в голове грохотом землетрясения.

Я попятилась, ощущая одновременно смущение, огорчение, неуверенность, стыд, неловкость, растерянность, подавленность, тревогу и опустошенность.

Мне хотелось исчезнуть, но мои ноги словно увязли в цементе. Я медленно спустилась вниз по лестнице, ни разу не обернувшись. Пересекая холл, я внезапно подумала: что будет, если он сейчас войдет? Дверь подъезда распахнулась, и я едва не отпрянула, но передо мной появилась уже знакомая женщина с девочкой, которая тащила по полу тряпичную куклу.

Они прошли рядом со мной, а я потрогала свой живот. За все время, что я провела в этом доме, я так о нем и не вспомнила и призналась себе, что он не был единственной причиной моего появления здесь.