Наташа Тихая - Золотой дракон

- Пливожу себя в полядок, - шептала она.

Фир зашел через несколько минут и уставился на нее. Волосы у девочки еще больше растрепались, а платье, после ее действий, чище и аккуратней не стало. Наоборот, помялось дальше не куда, да и руки, и мордашка ребенка не стала чище.

- Ты что делаешь, - спросил ошарашенный эльф у ребенка, продолжающего гладить ручками платье.

- Пливожу полядок, - честно ответила маленькая я. Эльф замер, недоуменно уставившись на меня. Потом его, видимо, что-то умное осенило.

- Ты была в туалете?

- Дя.

- А умылась? И руки, почему не помыла, косички не переплела, да и платье не мешало бы почистить.

- Я не умею, мне мама вседа помогаля, - почти плача ответила девочка.

- Хм-м-м... Дайка, - крикнул Фир, и в комнате появилась домовушка. - Помоги девочке привести себя в порядок, я подожду внизу в столовой.

Через десять минут маленькая я спустилась вниз, держась за руку домовушки. Мое платьице было чистым, а мордашка умытой, вот только я так и не была причесана.

- Извините, господин, я не смогла причесать - она не далась. Я ей сказала, что вы будете недовольны, но она все равно не далась.

- Все в порядке, Дайка, можешь идти, - домовушка только скривила губы, посмотрев на меня и откланявшись, исчезла.

Малышка подошла к Фиру, подняла платьице, показав попу, и сказала:

- Полечи ваву.

Фир удивленно замер с открытым ртом, и только провел ладошкой поверху, не касаясь синяка.

- И тют, - подставила она руку, но, уже не оголяя ее, Фир повторил действия, - и тют тозе, - тыкая себя в ребра.

- Твоя Дайка плахая, она щипается, больно-больно, а косички она даже не хотела тлогать, сказала вот еще буду я в такой глязи с человечкой возися.

Фир, скрипнув зубами, достал откуда-то из кармана расческу. Ой, он был очень, просто ОЧЕНЬ зол.

- Давай, я тебе помогу.

- Холосо, пасибо.

Фир нахмурился, но ничего не сказал. Я видела, что все это ему не нравится, и он сдерживается из последних сил, да и клятва на его руке ярко сияла, наверняка, причиняя боль.

Вскоре с косичками было покончено и они пошли кушать. Дальше ничего примечательного не было, и события опять закружились.

...Вечно злой Фир...

...Казнь домовушки...

...Новая домовушка...

...Каждое утро косички, хоть новая домовушка их и заплетала, но они маленькой мне не нравились, и Фир опять и опять заплетал косички ребенку...

...Вечно разгромленный дом...

...Рисунки на важных бумагах...

...Выпрыгивающий ребенок из самых неожиданных мест...

...Новое меню, с учетом моих вкусов...

...Потеря меня в парке...

...Баталия кашей...

... гроза... я прекрасно видела и слышала все события, и его легенду... и видела, как Фир лежал весь остаток ночи, смотря в потолок и о чем-то размышляя...

Так было странно на все это смотреть со стороны...

На следующий день, отношение Фира ко мне кардинально изменилось, он стал играть со мной. Мы бегали по дому, играли в прятки, рисовали, даже на стенах рисовали, и Фир впервые в воспоминаниях смеялся, открыто, не оглядываясь и не притворяясь, смеялся от всей души.

А вечером я устроилась у него в кровати, и он опять рассказывал мне сказки. Домовушка почти перестала появляться, ведь Фир стал почти все делать сам. А потом, когда уже было начало осени, маленькая я вдруг вспомнила что-то, и время опять замерло.

- Фил, а когда плиедут мамси и папси?

- Р-р-р-р... мышонок, скажи р-р-р-р-р...- рычал Фир, пытаясь отвлечь меня.

- Ну, Фил, када?

- А тебе так со мной плохо?

- Нет, но папси обещал котика, и я скучаю по ним.

Фир вздохнул, опустился передо мной на колени так, чтобы наши лица казались на одном уровне.

- Я не знаю, мышонок, они должны были уже приехать. Наверно, где-то в дороге задерживаются, выбирая тебе самого лучшего котенка.

- Это холосо, я хосю лыжего.

Хоть маленькая я и забыла разговор вскоре, и продолжала, как и раньше веселиться, видно было, что Фира это очень беспокоит. Он стал чаще обнимать Кьяру, и ни на секунду от себя стараться не отпускать.

А еще он стал подолгу лежать ночью с открытыми глазами, о чем-то размышляя, закусывая нижнюю губу и время от времени, укрывая лежащего рядом ребенка.

Ответ на все вопросы и тревоги Фира, пришел через три недели. Была уже поздняя осень и за окном лил дождь. Кьяра сидела на коленках у Фира, что-то рисуя за столом, а Фир, откинувшись в кресле, все так же о чем-то усиленно думал.

Неожиданно, перед Фиром предстал магический вестник. Он весь мигал и светился. Будто в него вложили слишком много магии. Фир с удивлением уставился на это чудо, а потом, все-таки дотронулся до него, активизируя.