Анна Дворкович - Возвращение к жизни

- Нет, но...

- А если нет, то и... пошёл-ка ты, дядя. - Невежливо, знаю, но какого чёрта!

- Молодой человек! - Мужчина начал закипать.

Не дожидаясь высшей точки кипения, я выскочил из машины и помчался за Катей, но светофор загорелся красным и я не успел.

"Кусок дерьма! Придётся отложить до завтра. Что этим мужикам надо?" - посмотрел на обочину. Мерседес с тонированными стёклами исчез. А был ли он? Состоялся ли этот странный разговор? Я потёр переносицу и тут зазвонил мой мобильный - тётя Вера - лучшая мамина подруга и, по совместительству - финансовый директор в маминой фирме.

- Ало... здрас, тёть Вер...

- Коленька, ты только... ты же знаешь, какая она вредная и упрямая... она мне запретила тебе звонить и рассказывать... но... я больше так не могу... - в трубке послышались всхлипывания.

У меня сердце провалилось куда-то вниз, в желудок. Дыхание остановилось.

- Тёть Вер, что случилось? Что с мамой?

- Она... умирает... - донеслось сквозь рыдания. - Приезжай, Коленька... прямо сейчас приезжай... я в деканат телеграмму отправила... о, господи... господи...

- Я еду, тёть Вер...

Не помню, как сел в машину, как вырулил на шоссе. Я всё делал на автопилоте.

"Надо было на автобусе поехать, - запоздало подумал, останавливаясь на обочине. - Сколько я так еду? Час? Два? И где я? Лекции закончились в семь, тётя Вера звонила где-то в семь тридцать, сейчас на часах - девять. Еду уже почти полтора часа. Вот чёрт! Хорошо, что в аварию не попал. Бог миловал. Ничего не помню".

Вышел из машины, проголосовал. Остановился джип. Водитель вылез.

- Неприятности? Помощь нужна?

- Нет. Да. Я... У меня с мамой плохо. Еду на автопилоте. Скажи, мужик, где я сейчас нахожусь?

Он посмотрел на меня внимательно, выругался смачно.

- Ну, ты даёшь. Мы сейчас... Километра два, как Лакинск проехали. Куда едешь-то?

- Во Владимир... - ответил я и подумал: "Вот чёрт! Это с какой скоростью-то я нёсся..."

- Ты поосторожней, давай. Немного осталось. Счастливо добраться, - попрощался водитель джипа, залезая в машину.

- Ага, спасибо вам, - я рассеянно оглянулся.

Взял телефон. Пять пропущенных от Серёги и три от Эльки. Набрал номер друга.

- Ник, - ответил Серёга радостно. - Ты где? Мы тебя обыскались. Давай к нам...

- Серёга, притормози. У меня с мамой плохо. Она при смерти, - я сглотнул, проталкивая ком в горле.

- Вот ёш...

- Я уехал во Владимир. Ты там завтра сходи в деканат. Тётя Вера отправила телеграмму, но ты проконтролируй. Хорошо?

- Конечно. Без проблем. Все сделаю. Не волнуйся. Звони, если что понадобится.

- Ладно, давай, пока.

"Мама!" - Грудь сдавило железным обручем.

Она дождалась меня. Только я вошёл в палату, сразу же открыла глаза. Как почувствовала.

- Сынок...

- Мам, ну, почему ты сказала, что поедешь на два месяца в командировку? А сама... Если бы я знал... Не поехал бы на море, с тобой побыл.

- Я тебе не соврала. Я хотела... съездить в Китай. Только решила немного подлечиться перед отъездом. А потом... - голос у мамы тихий-тихий. - Не хотела, чтобы ты меня такой видел. Ты на памятник фотографию сделай, где я - весёлая...

- Ну, зачем ты так, мам. Мы с тобой ещё...

- Не надо сынок... - мама положила холодную ладонь на мою руку и печально посмотрела в мои глаза. - Такой меня - забудь. Слышишь? А на памятник ту фотографию сделай. Помнишь, когда ты из армии вернулся и меня щёлкнул...

- Хорошо, мам. Ты только не волнуйся.

- Устала я, сынок... От боли... Отдохнуть хочу.

- Ты поспи.

Она закрыла глаза и больше не проснулась.

Моей весёлой, жизнерадостной мамочки больше нет. Как это несправедливо и неправильно.

"Как же так? Мама! Как же так?"

"Устала и голова опять разболелась. Постоянное напряжение выматывает. На людях, в толпе порой мурашки по коже и страшно становится. Кажется, что он рядом, наблюдает за мной. И одной плохо - дурные мысли в голову лезут. Вот уже полчаса пялюсь в ноутбук, но даже пару строк не написала, никак не получается сосредоточиться.

'Schickse... Все бабы - шлюхи. У вас только одно на уме... Тебе ведь нравится так. Всем шлюхам нравится...'

Господи! Вот опять я об этом думаю! Надо думать о чем-нибудь хорошем.

'Schickse... А так нравится?! Не нравится, дрянь! ... А вот так?!'

Не думать о тех днях, не думать! Можно думать обо всём, только не о тех ужасных днях. Не думать, не думать! Ха-ха-ха, не думать. Это как не думать о белой лошади. Как заставить себя не думать о тех днях? Как?! В универе лекции немного отвлекают и Орлов...

Вот и подумаю об Орлове. Он смешной. С серьгой в ухе и тёмные волосы зачем-то покрасил в белый цвет. Не красавец. Нос с горбинкой, тонкие губы, квадратный подбородок, серые глаза. Но подтянутый и стройный. Мышцы под футболкой перекатываются. Мне такие парни всегда нравились. В нём чувствуется уверенность и мужеская сила. Когда он рядом мне не страшно. Я - прежняя в него бы влюбилась. Прежняя... Уже не будет меня прежней.