Алексей Ручий - Живодерня

- Я лишь думал переночевать в этой пещере.

- Переночевать? - Великан по имени Циклоп усмехнулся. Да, ты определенно храбрый малый. Но ты здесь - незваный гость. Поэтому все будет по-моему. Я загадаю тебе загадку, какую я загадываю всем, кто приходит сюда, и, если ты сможешь дать мне на нее ответ, так и быть - оставайся, но, если нет, тогда я тебя съем. Ты согласен?

- Согласен, - без раздумья ответил Мальчик.

- Тогда слушай, - глаз Циклопа вспыхнул ярким светом, а сам он заерзал, потирая ладони, - на какую дорогу не ступи, а все придешь к логову этого зверя; он о семи ртах и семи хвостах, питается травой и мясом, а иногда жрет и звезды, никто его не видел, но всяк знает о нем, а кто и повстречал, так тот никому уж о нем не расскажет - что это за зверь такой?

Мальчик думал долго, но никак не мог найти ответа. И тогда он честно сказал:

- Не знаю.

Великан по имени Циклоп расхохотался, а глаз его вспыхнул еще ярче.

- Это Смерть. То есть я.

И он проглотил Мальчика. А Мальчик сам стал Великаном по имени Циклоп. С тех пор он так и сидит в той пещере на берегу Южного моря и ждет мальчиков, сбежавших из дома...

Одноглазый замолчал. Я рассмеялся:

- И это было на самом деле? Ну, ты и врун, Одноглазый. Ты сам все сочинил.

- Нет, все было так, как я рассказал, - Одноглазый выудил из кармана еще один бычок и, как и в прошлый раз, прикурил от тлеющей головни.

- А я говорю, это ты сочинил. А Великан по имени Циклоп - это ты и есть.

И я принялся скакать вокруг него, тыча в него пальцем и выкрикивая:

- Циклоп, циклоп... Одноглазый - циклоп.

- Не хочешь - не верь, - Одноглазый бросил окурок, затоптал его ногой и, не говоря ни слова, пошел к выходу из вагона.

Я понял, что он обиделся. Я побежал следом. Одноглазый ковылял вдоль железнодорожной насыпи. Я догнал его и пошел рядом. Всю дорогу до детдома мы молчали.

С Одноглазым вышла такая история. Осенью в детдоме делать было нечего, и мы часто ходили на кладбище вагонов. Как-то мы с Одноглазым пошли туда взрывать бомбы. Бомбы мы делали из пластиковых бутылок из-под лимонада и карбида, который Одноглазый стащил у рабочих еще летом, когда в детдоме меняли трубы отопления.

Устройство такой бомбы простое - берешь пустую бутылку, кидаешь в нее карбид и перегибаешь пополам. В верхнюю половину наливаешь воды, но так, чтобы она не попала в ту половину, где карбид, закручиваешь пробку и разжимаешь бутылку. Потом кидаешь подальше и - ба-бах! Для пущей веселухи в бутылку можно засунуть лягушку - взрывом ее разрывает на части.

Взорвав весь наш боезапас, мы бесцельно брели вдоль железной дороги. Вдалеке в районе товарной станции раздавались резкие свистки поездов, о чем-то вещал громкоговоритель диспетчера. Сеялся мелкий дождик. Одноглазый молча курил, а я сбивал палкой сухие стебли чертополоха.

Внезапно из-за поворота впереди показался локомотив. Следом за собой он тащил товарные вагоны. Мы шли ему навстречу. Поезд медленно приближался.

Почти поравнявшись с нами, он дал предупредительный свисток и пополз мимо, стуча колесами. На платформе локомотива стоял человек с пропитым лицом, держа в руке красный флажок. Он скользнул по нам мутным взглядом.

Поезд полз медленно, словно толстый обожравшийся червяк. Один за другим проплывали крытые товарные вагоны, следом за ними платформы, груженные щебнем. Казалось, конца ему никогда не будет. Показались пустые платформы, которые, видимо, просто перегоняли.

И тут Одноглазый встал как вкопанный. Молча посмотрел на проходящий мимо состав, на эти платформы. Потом повернул ко мне свою голову. Я сразу заметил, что он сильно возбужден - таким я его еще не видел.

- Слушай, давай на него з-за-запрыгнем, - сказал Одноглазый, даже немного заикаясь от волнения, чего я раньше за ним не замечал.

- Это еще зачем? - спросил его я.

Лицо Одноглазого нервно задергалось.

- Ну, как ты не понимаешь, - в смысле уедем на нем... убежим отсюда.

Так вот к чему он клонил. Признаться, я тогда уже вовсю думал о побеге, но, взвесив все за и против, отложил его до будущей весны. И тут вдруг Одноглазый…

- Ну, я не знаю… - протянул я, - Одноглазый с его нервным энтузиазмом порядком спутал мне карты. Конечно, я мог послать его куда подальше, но - почему-то делать этого с Одноглазым мне не хотелось.

- А чего тут знать, - Одноглазый перешел на шепот, что свидетельствовало о его сильном душевном волнении, - прыгнем на поезд, доедем до ближайшей крупной станции, там пересядем на электричку - и ищи нас как ветра в поле. Можем, на юг поехать, к морю, я читал... Ну, как тебе?