Дафна Дю Морье - Полет Сокола

Тони тут же заявил протест:

— Сегодня суббота. По субботам синьор Фосси отпускает нас в шесть.

— Возможно, — возразила секретарша, — но только тогда, когда он сам здесь. Сегодня это не так. В эту минуту синьор Фосси лежит в постели.

Она снова склонилась над своим гроссбухом, а Тони с наигранным состраданием приложил руки к груди.

— Когда мужчине за сорок, ему следует поумерить аппетит к плотским утехам.

— Когда мужчине под двадцать три, — заметила секретарша, — ему следует хоть немного уважать старших по должности.

Слух у нее был острее, чем я предполагал, сообразительность, видимо, тоже. Каждый из нас четверых вернулся к своим делам, и все мы искренне удивились, когда около семи часов в библиотеку вошла виновница недомогания синьора Фосси. Красный костюм был ей очень к лицу. В ушах поблескивали золотые сережки. На плечи было накинуто темное пальто. Небрежно кивнув секретарше и даже взглядом не удостоив двух младших сотрудников, Карла Распа через всю комнату направилась прямо ко мне.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — ответил я.

— Как дела?

— Дела отлично.

— Работой довольны?

— После туристов сойдет для разнообразия.

— Так я и думала. Нельзя иметь все сразу. — Что-то тихонько напевая, она подняла глаза на книжные полки. Склонившаяся над столом секретарша словно превратилась в алебастровую статую. — Что вы делаете сегодня вечером? — спросила меня Карла Распа.

— Что делаю?

— Именно об этом я и спросила.

Ее глаза — две горькие миндалины — оценивающим взглядом окинули мою особу. Я пытался вспомнить, кто же: не то птица, не то рептилия пожирает самца после акта любви. И вспомнил — богомол.

— У меня встреча с двумя студентами из пансиона, в котором я остановился, — быстро нашелся я. — Мы вместе перекусим, а потом пойдем в кино.

— Что это за пансион?

— Пансион синьоры Сильвани, — после некоторого колебания ответил я.

— На виа Сан Микеле, двадцать четыре? Так мы же соседи.

— Похоже, что так.

Она улыбнулась. По ее улыбке можно было подумать, что мы ведем какую-то конспиративную игру.

— Удобно устроились? — спросила она.

— Очень удобно. Студенты — славные ребята. Все с факультета экономики и коммерции.

— Экономики и коммерции? В таком случае мне вас жаль. Вы не заснете от шума. Это настоящие гуляки.

— Прошлой ночью они вели себя достаточно тихо, — возразил я.

Она продолжала взвешивать мои pro и contra. Я заметил, что Тони, стоя на лестнице, прислушивается к нашему разговору.

— Где вы собираетесь ужинать? — спросила она.

— Дома, — ответил я. — Кормят просто отлично. — И дабы сделать свое алиби более убедительным, пояснил: — Моих юных друзей зовут Паскуале, Паоло и Катерина Паскуале.

Она пожала плечами.

— Никогда не вступаю ни в какие контакты со студентами факультета экономики и коммерции.

И здесь Тони дал мне подножку.

— Вы сказали, Паскуале? — спросил он, желая проявить самые дружеские чувства. — В таком случае ваше свидание сорвалось. По субботам они всегда уезжают в Сан-Марино. Возвращаясь сюда днем, я видел, как они уезжали. Не повезло!

Он широко улыбнулся и в полной уверенности, что оказал мне услугу, направился в другой конец библиотеки за пальто.

— Отлично, — сказала моя преследовательница. — Значит, вы свободны.

На мгновение передо мной мелькнуло видение больного Джузеппе Фосси, лежащего на одре, но я тут же с облегчением вспомнил, что он на несколько лет старше меня. К тому же не исключено, что все дело в стряпне. На моих губах заиграла улыбка групповода.

— Да, свободен, — пробормотал я. — Мы поужинаем в «Отеле деи Дучи».

Она вскинула брови:

— К чему лишние траты? Кроме того, когда мы освободимся, он уже закроется.

Ее замечание прозвучало довольно зловеще. Оно намекало на изнурительную гонку, даже без аперитива для поддержания аппетита. Я отнюдь не был уверен, что выдержу подобное напряжение и окажусь на высоте. Я не против таких подвигов, но предпочитаю сам выбирать для них время.

— Итак? — спросил я.

Она позволила своему взгляду проследовать за уходящими служащими и синьориной Катти, которая замешкалась в дверях.

— У меня есть план, — вполголоса сказала она.

Мы вместе пошли к выходу. Синьорина Катти, отведя взгляд, заперла библиотеку и холодно простилась. Она удалялась через квадратный двор, и ее каблуки звонко стучали по каменному полу. Моя спутница дождалась, когда последний звук замер вдали. Затем, улыбаясь, повернулась ко мне, и я заметил в ней напряженное волнение; оно исходило от всего ее существа.