Мариуш Щигел - Готтленд

На пражских улицах уже давно говорят: «С Советским Союзом на вечные времена и ни минутой больше!»

Говорят еще, что Батя получит Нобелевскую премию. Кто-то слышал.

И действительно, бразильская пресса пишет, что шестидесятилетний Ян Батя за проект переселения Чехословакии в Патагонию, то есть современную идею миграции, номинирован на Нобелевскую премию мира. Его кандидатуру выдвинул президент Бразилии: за неоценимые заслуги в деле преобразования мира. (И все же премию получает канадский политик Пирсон за преодоление Суэцкого кризиса.)

Гёте сказал: «Больше света!» — и умер. Предсмертные слова Бетховена — «Комедия окончена», Гейне — «Бог меня простит, это его специальность».

Как могли бы звучать последние слова лауреата Нобелевской премии Яна Антонина Бати?

МОЯ ОБУВЬ НЕ НАТИРАЕТ НОГИ?

Год 1957. Эксперимент

Пресса пишет, что в Бразилии Ян Батя начал эксперимент по увеличению поверхности коровьей шкуры.

Он объявил: «Мы поместим в небольшие отверстия в шкуре коровы личинки слепней. Они набухнут, шкура натянется, и таким образом ее поверхность увеличится на шестьдесят процентов».

Эксперимент был прекращен после гибели первой коровы.

Батин эксперимент с деревянной колеей закончился после того, как деревянные рельсы разъехались под первым железным локомотивом.

Конечно, это никак не связано с тем, что обувь Бати расходится на ура.

50-е и 60-е годы. Война

Ян Батя теперь воюет с Марией Батевой и ее сыном Томиком. Невестка с племянником вмешиваются в дела всех филиалов и организаций Бати (в тридцати с лишним странах), обвиняют его в незаконном присвоении имущества, принадлежавшего Томашу Бате. Их борьба — на страницах всей западной прессы. В результате развернутой в средствах массовой информации кампании Яна даже на две недели арестовывают в Нью-Йорке.

Он крайне истощен. Ему не хватает сил и денег. Процессы длятся пятнадцать лет. В конце концов в 1962 году Ян Батя отказывается от значительной части имущества в пользу Марии и Томика и в 1965 году умирает в Сан-Паулу.

Канадская организация Бати (Томика) принимает у бразильской кормило власти. В нескольких десятках стран действуют по нескольку компаний Бати: в одной лишь Франции их восемь. У каждой есть дочерние предприятия, за которыми зорко следит главное. Все это возглавляет сын Томика Томас Бата [10] На международном рынке фирма известна как «Бата». .

«Bata Shoe Organization» для собственных нужд издает журнал «The Peak» («Пик»).

Год 1959. Месть — следующий акт

Художник, некогда рисовавший у Бати плакаты, уже осуществил несколько актов мести: переиздал «Ботострой», опубликовал «Измену семьи Батя», «Кратко о батизме» и теперь печатает «Истинное лицо батизма», где собраны высказывания прежних работников Бати.

«Я работал в доме номер 33. Сменный мастер награждал нас такими прозвищами, которые лучше не произносить вслух. Когда я получил телеграмму, что у меня умерла дочь, я попросил мастера дать мне выходной на похороны. “Твою мать, что ты там забыл — ребенка не воскресишь. Вали, никто за тебя план выполнять не станет”. Не знаю, как я вернулся к станку, слезы застилали мне глаза. Несмотря на угрозы, я поехал на похороны. Невозможно описать, чего я потом за три года натерпелся» (А. Вагнер).

«Батя обратился к нашим родителям, чтобы те продали ему их любимый сад. Родители отказались, ведь они двадцать лет ждали, пока деревья начнут плодоносить. Мы с братом и сестрой уже были самостоятельными и работали у Бати. Начальник кадрового отдела пригрозил нам, что, если мы не заставим их продать землю, можем завтра не выходить на работу. В итоге мы вынудили нашего бедного отца это сделать. Плача, он продал землю за одну пятую цены, а все потому, что у пана Бати была такая прихоть» (Йозеф и Франтишек Градиловы).

Проанализировав документы, автор выяснил, что в 1927–1937 годах не было ни одного работника, который бы вышел от Бати на пенсию. Состав рабочих постоянно омолаживали: людей увольняли по любому поводу как минимум за десять лет до пенсии.

«Так эпоха ломала людей, так их унижал тот режим», — добавляет Турек.

Продолжение 1959 года. Москва

Другой автор (вероятно, не затаивший обиду — он просто историк) обращает внимание на то, как даже на уровне языка изощренный батизм размывает классовые различия и смягчает систему эксплуатации: своих рабочих Батя хитро называет «коллегами», а их зарплаты — «распределением прибыли».