Ниам Грин - Секрет Коко

— Правда? — изумленно поднимает брови он.

— Да. То есть он отличный парень, очень милый, но… Знаешь, чего-то нам с ним не хватало. Иногда я думаю, что мы больше походили на брата с сестрой, чем на пару.

— Хм… Плохо.

Я смеюсь:

— Да уж, хорошего мало.

Нас с Томом с самого начала не слишком-то влекло друг к другу. Не было никакой страсти, никакого желания. Он тоже это понимал, руку даю на отсечение, хотя никогда ни на что не жаловался. Любопытно, чувствует ли он сейчас нечто подобное со своей новой девушкой. Надеюсь, у них все будет иначе.

— Если я правильно все понимаю, — хмурится Мак, — несмотря на сильнейшее давление со стороны друзей и семьи, настойчиво отправляющих тебя «за бугор», как сейчас говорят, ты все же выстояла?

— Да, получается, что так.

Все действительно подталкивали меня к такому решению — и благодаря этому я наконец и расправила крылья.

— Ясно. Ты либо упряма как осел, либо настоящая курочка-наседка.

Я снова заливаюсь смехом, не зная, удивляться мне или обижаться на такие его слова.

— А как насчет недолгих зарубежных поездок? — продолжает он.

Я снова смеюсь в ответ:

— Мне они очень даже нравятся.

— Уверена? — подозрительно щурится он. — Когда ты в последний раз была за границей? Спрашиваю лишь для того, чтобы проверить свою гипотезу, сама понимаешь.

— Совсем недавно вернулась из Лондона.

— Правда? Ты же говоришь это не для того, чтобы склонить чашу весов в пользу упрямства?

— Ездила туда, чтобы пообщаться с одной старинной подругой Тэтти.

— По собственной воле?

— Да!

— А в ближайшее время никуда не собираешься? Скажем, в Европу.

— Не думаю, что получится.

— Угу, — переплетает он пальцы на уровне подбородка. — Итак, думаю, ты — хомо домоседус обыкновенный.

— Вот как?

— Да. Видишь ли, встречаются и более тяжелые случаи, когда люди даже на территорию аэропорта боятся ступить. Трясутся при виде чемоданов в магазинах, представляешь?

— Хм, так они, наверное, и ряды с летней одеждой обходят стороной?

— В точку! — смеется он. — Своими глазами видел. Боятся всего, что хоть сколько-нибудь связано с путешествиями.

— А сам ты к какому виду относишься? Уже поставил себе диагноз?

— Я — редкая порода. Иногда мне приходится путешествовать в связи с работой, но, если есть такая возможность, сижу дома круглый год, никуда не езжу. Ты — счастливица, мало кому удается увезти меня так далеко от родного гнездышка. — Он говорит это с совершенно невозмутимым видом, но я по глазам вижу, что шутит.

— Во всем можешь винить только Рут, — протестую я. — Это она тебя заставила.

— Правда? — Он прикидывается невинной овечкой, делает вид, будто не понимает, о чем я.

— Хватит притворяться, ты и сам знаешь, что это все она, — хихикаю я.

— Ладно, может, и так, но я и сам был не против. — И снова от его слов у меня начинают порхать бабочки в животе.

Я смотрю на часы — оказывается, уже гораздо больше времени, чем я предполагала.

— А как же собачий приют? — спрашиваю я.

— Какой еще собачий приют? — недоуменно переспрашивает он.

— Ты же говорил, что хочешь заехать в какой-то питомник, убить двух зайцев сразу, — напоминаю я ему.

— Ах да, — отвечает он, отчего-то старательно пряча глаза. — Уже, наверное, слишком поздно им звонить. Заеду туда в другой раз.

— Но получается, что ты проделал весь этот путь зря! — Теперь я чувствую себя по-настоящему неудобно: получается, Рут действительно силой заставила его отправиться в эту поездку.

— Ваш заказ, — говорит официантка, небрежно бросая передо мной тарелку с едой. На этот раз она успела подкрасить губы, да так, что на ее передних зубах осталось огромное ярко-розовое пятно помады. Обычно я стараюсь незаметно намекнуть девушке на ее оплошность, пускай даже я ее совсем не знаю, но сегодня решаю остаться в стороне. Теперь, когда она опять начинает клеиться к Маку, я едва сдерживаю смех. Вот она, женская солидарность!

Мак тянется к моей тарелке, хватает кусочек картошки и отправляет его в рот.

— Эй! — возмущаюсь я и тяну тарелку на себя.

— Прости, но она такая аппетитная, — смеется он. — А как же «поделись с ближним своим»?

— Хм, — хмурюсь я, не отпуская тарелку. Но перед его улыбкой невозможно устоять.

— Спасибо, — благодарит он официантку, когда она приносит ему его блюдо. — Выглядит потрясающе.

— Положила вам побольше картошки, — мрачно отзывается она.

Девушку явно раздражает тот факт, что на него не действуют ее чары. Она выжидает секундочку и с разочарованным видом уходит. Весь ее флирт вкупе с демонстрацией прелестей пошел коту под хвост. По ее лицу видно, что такое случается крайне редко, а потому она жутко расстроена.