Марек Хальтер - Ночь с вождем, или Роль длиною в жизнь

Я восхищенно присвистнул.

— Это еще не все. Фукс заложил англичанам нескольких своих помощников. ЦРУ понадобилось три недели, чтоб задержать его «связника», парня по имени Гарри Голд. Как понимаю, и этот тип скоро все им выложит. Цэрэушники близки к тому, чтобы раскрыть всю цепочку. На днях арестовали некоего Дэвида Грингласса, еврея, инженера-механика, работавшего в Лос-Аламосе одновременно с Фуксом. Голд ему платил за каждую бумажку, которую тому удавалось стибрить… Возможно, папка Маккарти как раз и набита всей этой информацией. Если только…

Т. К. сделал паузу с видом фокусника перед эффектным трюком. Поторапливать его было бесполезно. Стоило набраться терпения.

— Если только на досье Голда и Грингласса не наложил лапу генеральный прокурор старина Сейпол, начальник этого Кона, который постоянно торчит в Комиссии, а сейчас мутузит вашу русскую. Вы поняли расклад, Ал?

Расклад я понял. Теперь концы сошлись с концами.

Никсон и Маккарти будут стремиться доказать, что Марина так или иначе связана с этими типами. Это, в свою очередь, послужит доказательством, что шпионы Сталина долгие годы чувствовали себя в Штатах как у себя дома, преспокойно опустошая секретные сейфы. А если еще вдобавок она окажется убийцей агента УСС, можно будет смело сказать, что эти гады сорвали банк. Значит, не зря они упорно талдычили, что Трумэн позволяет красным безнаказанно хозяйничать в стране, что он даже не пошевелил пальцем для защиты национальной безопасности. Тем более от Советов.

Вздохнув, я раздавил окурок в пепельнице. Затем без разрешения плеснул себе бурбона. По крайней мере, наш разговор для меня многое прояснил.

— Забавная ситуация, Ал, независимо от того, кто там прав, кто виноват. Забавнейшая, я бы сказал, интригующая. Готов вам немного помочь. Но то, что я разведаю, вам может не понравиться.

— Я журналист, Т. К. Вы знаете, что меня интересует только истина и установленные факты.

Я постарался, чтобы это прозвучало весомо. Мой пафос, разумеется, Лина не впечатлил. Его дребезжащий смех меня преследовал, пока я катил на своем «нэше» по длиннющей, идеально ровной аллее Джорджа Вашингтона. Ночь все-таки наступила.

У Ширли была элегантная трехкомнатная квартирка в новостройке на Массачусетс-авеню. С ее балкона можно было обозреть весь Парк Рок-Крик. На своем балкончике она любила завтракать. Ширли мне открыла дверь в золотистом кимоно, украшенном ласточками, парящими среди пионов, что составляло изящную композицию. Глядела сурово. Я покаялся:

— Извини, Ширли, что так поздно.

Она посторонилась, пропуская меня в квартиру. Я нахлобучил свою шляпу на пустую цветочную вазу. От Ширли исходил незнакомый мне аромат — тонкий, пряный, чуть отдающий амброй. Наверно, французские духи, подаренные каким-то богатеньким поклонником.

В гостиной мне сразу бросилась в глаза ее потертая сумка из шотландки. Ширли спросила, не хочу ли я полюбоваться приобретениями. Ответил, что ей доверяю. Она водрузила на журнальный столик пару бокалов и графинчик лимонного джина. Мы оба смущались, как двое подростков. Уже несколько месяцев я не наведывался в ее квартирку. В первые минуты я подумывал, не повести ль себя так, будто мы и не расставались. Очень даже соблазнительно! На миг я словно бы увидел Ширли без кимоно, и у меня тут же вспотели ладони. Я так остро чувствовал аромат духов, будто ее губы касаются моих.

Ширли наверняка разгадала мои мысли. Она вообще была твердо уверена, что все мужчины — похотливые скоты. Отодвинувшись от меня подальше, она указала на лежавшую у нее в ногах сумку.

— Ты собираешься ей это вручить прямо в зале заседаний? — спросила Ширли безо всякой иронии, на полном серьезе.

Я задумался на минутку, не больше.

— Можно передать в тюрьму. Мало ли от какого друга? Если ты не подложила туда бомбу, передачу обязаны принять.

— А уверен, что надзирательницы ее не припрячут?

Могли и припрятать. Если бы Марина была обычной узницей, от нее бы, разумеется, не скрыли передачу. Но тут случай особый. Я слегка поморщился.

— Будем надеяться, хоть что-нибудь до нее дойдет.

Ширли усмехнулась.

— Обидно. Я ей добыла убойную ночнушку.

И, выдерживая холодный тон, она вдруг огорошила:

— Ты не сможешь ей передать этот мешок, Ал. Мисс Гусеева на спецрежиме, поскольку числится за ФБР, — ни свиданий, ни передач.

Ну и дела!

— Откуда ты знаешь?

— Прошвырнувшись по магазинам, я вернулась на работу. А там сюрприз — постановление Кона.