Валери Тонг Куонг - Провидение

Не думала, что ты способна докатиться до такого, Клара. Я знала, что ты цинична, но все-таки считала тебя честной.

– Прюданс? Ты здесь?

Да, я здесь. Вообще-то не совсем. Я ошеломлена. Я где-то в другом месте. Пытаюсь расцепить вагоны.

– Прюданс, заклинаю тебя, очнись. Мы в настоящей жизни. У нашей лавочки есть клиенты всякого пошиба, и хорошие, и плохие, но ведь этого требует ремесло?

Сожалею, Клара, но стать человеком вне закона – на такое я не подписывалась. Да, я наивна, я такая, и в любом случае уже давно стала такой. Но у меня есть свои принципы. И я не готова вытирать о них ноги, даже ради больших денег.

– А твоя маленькая секретарша, Прюданс, та, которая дала тебе эти документы? Что ты о ней думаешь? Не думаешь, что она предпочла бы пожить на солнышке? Ведь это тебе придется искать ей работу, которой она лишилась! Потому что у нас, Прюданс, нет никакой возможности пристроить ее, ты в курсе?

Можно ошибаться в людях, даже близких. Но до такой степени – просто удивительно.

– Ты омерзительна, Клара. Я чувствую, что через секунду ты предложишь мне перенаправить часть денег в какую-нибудь гуманитарную организацию.

– Very funny [9], моя дорогая.

– Мы должны расстаться. Собственно, считай это моим заявлением об уходе.

– Прюданс! Прекрати! Не клади трубку!

Еще не было шести вечера. Пересев на другую линию метро, я ценой небольшой пробежки могла бы добраться до Дворца правосудия самое большее за десять минут. Я никогда не видела судью, не знала даже, как он выглядит, но координаты его секретариата были записаны в моей адресной книжке. Этого более чем достаточно: моим волшебным заклинанием станет имя Версини, он меня примет.

Его секретарша ответила с первого раза. Я сказала ей: предупредите судью, мне непременно надо увидеться с ним сегодня вечером, я из «Протек Консалтинг», это по поводу Вернона Версини и «Лексиса». Это важно, вы понимаете? Необычайно важно.

Еще жарко, я потею на бегу. Слишком много чувств сталкиваются во мне, слишком много всего навалилось. Речь уже не о том, черная ты или белая, а только сильна ты или слаба. Я отключила свой телефон для уверенности, что больше не услышу тебя, Клара. Не то чтобы я боюсь уступить твоим обольстительным речам, но чтобы хоть немного успокоиться. Ты, наверное, набирала мой номер раз десять, потом, в ярости из-за того, что все время натыкалась на автоответчик, набрала номер Версини, еще не успев осознать, что тебе нечего сказать ему. Предупредить его, что документы у меня, значит признать, что выбор «Протека» был наихудшим решением за всю его карьеру. А заодно этот звонок сделает тебя соучастницей в глазах закона. Ты ведь знаешь последствия, так что не осмелишься. Ты будешь молиться, чтобы я передумала в последний момент, сдалась на твои доводы. Или же чтобы меня поразил непредвиденный инфаркт. Отныне ты будешь отвечать Версини тоном нейтральным и вежливым. Будешь соглашаться с ним, когда он начнет хулить мою некомпетентность. Объяснишь ему, что мне пока не хватает твердости и что ты возьмешь дело в свои руки.

– Господин судья ждет вас, мадам.

Деревянные панели великолепны, хотя и в плохом состоянии. Судье Дюбуа повезло: насколько я знаю, не все кабинеты Дворца правосудия так красивы.

– Я вас провожу.

Секретарша с трудом встает со своего стула. Это пожилая дама в цветастом платье. У нее одеревенелая походка и суровый взгляд. Она сердится на меня за то, что меня угораздило явиться в такое время: если юрист так торопится принести какие-то документы, ей это сулит сверхурочную работу.

– Сюда.

Она собирается постучать в величественную дверь, украшенную большой золоченой ручкой, и уже заносит руку, как вдруг створка открывается сама по себе.

– А, это вы, господин судья, – говорит она, и мое сердце внезапно подпрыгивает и начинает колотиться в висках.

– Вы… – бормочет судья.

Только не упади, Прюданс, несмотря на глубину потрясения. Не закрывай глаза, закуси губы: проверь, что это не сон и не галлюцинация. Что эти веснушки и в самом деле существуют. Подумай также, что ты ведь могла и ошибиться. Ведь столько лет прошло. Целая жизнь.

– Это дама из «Протека» по поводу дела Версини, – уточняет секретарша, наморщив лоб.

Хотя она никак не может это объяснить, но все же чувствует, что ситуация странная, необычная, сверхъестественная. Ей тоже не по себе.

Мы пристально смотрим друг на друга. Разглядываем. Я не способна говорить. Он – да.

– Простите… Вы ведь… Ты…