Артур Хейли - Взлетно-посадочная полоса 08

– Эй, послушайте. Если вам нужно сегодня сорок или пятьдесят грузовиков, я могу вам сделать приличную скидку. Чувствуете, как шумит ваш автопарк? Сосед рассмеялся.

– Спасибо, не надо. Боюсь, мне негде их применить. Это не моя область.

– А чем вы занимаетесь? – поинтересовался Спенсер.

– Медицина.

– А-а-а, вы доктор?

– Да, доктор. И боюсь, что не смогу быть вам полезен в продаже грузовиков. Я не могу купить даже один, не говоря уже о сорока. Футбол – единственная страсть, которую я могу себе позволить и поэтому я путешествую везде, если только могу выкроить время. И вот я лечу ночью. Откинувшись на спинку кресла, Спенсер сказал:

– Рад, что вы рядом, доктор. Если не смогу уснуть, вы пропишите мне снотворное. Пока он говорил, моторы взревели на полную мощность, и весь самолет завибрировал, удерживаемый на месте тормозами. Доктор наклонился к Спенсеру и прокричал ему в самое ухо:

– Снотворное в таком шуме не поможет! Я никогда не мог понять, почему они так ревут перед тем, как тронуться. Спенсер кивнул; потом, когда через несколько секунд шум утих настолько, что он мог слышать себя без больших усилий, он ответил:

– Это всегда делается перед разбегом и взлетом. Каждый двигатель имеет два магнето на случай, если одно выйдет из строя в полете, а на старте каждый двигатель, в свою очередь, испытывается на полную мощность и каждое магнето проверяется отдельно. И если пилот удовлетворен их работой, только после этого он взлетает, но не раньше. Авиакомпании, слава богу, строго соблюдают этот порядок.

– Вы говорите, как специалист в этом деле.

– Вовсе нет. Я был военным летчиком во время войны, но порядком все подзабыл. Боюсь, что совсем все.

– Ну, мы поехали, – сказал доктор, когда рев двигателей стал глуше. Их слегка вдавило в кресла, самолет все быстрее и быстрее бежал по взлетно-посадочной полосе. Внезапно легкий крен подсказал им, что они уже в воздухе, рев моторов перешел в ровный гул. Набирая высоту, самолет сделал крутой вираж, и Спенсер увидел, как огни аэропорта промелькнули под крылом.

– Вы можете расстегнуть ремни, – раздался голос стюардессы, – и можете курить.

– Наконец-то, – пробормотал доктор, расстегивая замок и беря предложенную сигарету. – Благодарю. Между прочим, меня зовут Бэйрд, Бруно Бэйрд.

– Очень приятно, док. А я Спенсер, просто Джордж Спенсер из «Фулбрайт Мотор Компани». Некоторое время мужчины молча курили, рассеянно наблюдая, как сигаретный дым поднимался к потолку и втягивался в вентиляционное отверстие. Невеселые мысли одолевали Спенсера. Очевидно, должен состояться серьезный разговор по возвращении его в центральный офис. Хотя он и объяснил ситуацию местному дилеру в Виннипеге перед тем, как вызвать такси в аэропорт, этот заказ необходимо было сейчас поддержать. А для этого желательно бы организовать в Ванкувере солидную контору. Да, это отличная идея! Это может служить поводом просить прибавки жалованья по возвращении. А еще лучше, повышение по службе. На место начальника отдела региональных дилеров, о чем старик часто упоминал, но никогда не делал. Это было бы очень кстати! Он и Мэри, Бобси и маленькая Китти могли бы переехать в район Паркуэй Гейтс. Или оплатить счета – новый бак для воды, счета за учебу, за медицинское обслуживание во время последней беременности Мэри. «К сожалению, на это не хватит даже зарплаты начальника отдела», – с горечью подумал Спенсер. Доктор Бэйрд никак не мог решить, устроиться ли ему спать или почитать захваченный с собой медицинский журнал, но не стал делать ни того ни другого, а погрузился в размышления о хирургической клинике в маленьком городке, которую он покинул пару дней назад. Интересно, как там справляется Эванс? Обещающий парень, но до смешного молод. Будем надеяться, что миссис Лоури не даст юному Эвансу сбиться с верного пути. Доктор слегка задремал и проснулся оттого, что сигарета обожгла ему пальцы. Пара, сидящая через проход от них, была по-прежнему погружена в спортивные журналы. Описать Джо Грир значило бы описать Хэйзел Грир: это была пара, какую трудно себе представить. У обоих была розовая кожа и проницательный взгляд небесно-голубых глаз; оба низко склонились над страницами, усеянными мелким шрифтом так, как будто там были напечатаны секреты всего мира.

– Ячменный сахар? – спросил Джо, когда стюардесса обходила салон с подносом.

– Ага-а-а, – ответила Хэйзел, усердно жуя, и две копны каштановых волос опять склонились над журналами. Четверка пассажиров, сидящих сзади, по третьему кругу пустила бумажные стаканчики с водкой. Трое были совершенно обычного вида: мускулистые, энергичные любители поспорить, позабывшие свою обычную сдержанность на два предстоящих дня. А четвертый был невысокого роста, худощавый, мрачного вида и неопределенного возраста; говорил он с явным ланкаширским акцентом.