Анатолий Ким - Арина

— Ты что, не знаешь, старая дура? Что твой Бог именно таким и не помогает? Добрым да невинным, как твоя внучка? Не знаешь, что ли? Ха-ха-ха! — рассмеяльно отвалился назад и даже упал спиной на землю бабушкин ужасный собутыльник.

— Врёшь, обманщик коварный! Хочешь сказать, что Господь не помогает детям невинным, а бандюганам разным помогает? — рассердилась вдруг Аринина бабушка, стукнула кулаком по земле и начала ругать ся. — Ах ты, брехло несусветное! Думаешь, бабка деревенская, дура малограмотная — ничего не соображает? А я всё понимаю, и если не понимаю, то знаю, как говорит моя Аринушка. Знаю, что Господь таким, как я, даёт всё, что мы попросим. Только я прожила свою жизнь — и ничего не просила у Бога. Я стеснялась просить. Ведь другим-то, я видела, бывает ишшо хуже. Слышишь ты, обманщик коварный? Я не просила. А то бы Он всё дал мне! Всё, чего ни попроси! Я это знаю. И не бреши тут! Отойди от меня, сатана!

После такой отповеди Тумбалеле мгновенно пропал с глаз, словно провалился в землю, откуда и выскакивал. Бабушка поднялась с травки и направилась к станции метро. Она решила наконец прокатиться в этом самом метро, внутри которого ещё ни разу не побывала. Почему бы ей не проехаться в вагоне до самого конца, а потом не вернуться назад? Ведь поезда обязательно ходят туда и обратно.

Её пропустили без всяких билетов через боковой вход, потому как она была стара, а известно, что всех старых людей в метро катают бесплатно. Старуха пошла вслед за другими, которые столпились в очередь перед эскалатором, уткнулась носом в какую-то большую дядькину спину и вместе со всеми тихонько, враскачку, как полный воз с сеном, двинулась вперёд.

Бедная бабушка! Ни разу не видевшая эскалатора, она упала на спину, как только встала на самодвижущуюся лестницу-чудесницу! К ней бросились люди и кое-как помогли подняться на ноги. Пока лестница не спустилась до самого низа, несчастная бабушка от страха едва удерживалась на ногах и внизу, подхваченная под руки какими-то дяденьками, еле живая сумела сойти с эскалатора. Дяденьки подвели её к широкой скамейке, усадили на неё и ушли. И наконец бабушка осталась сидеть одна, еле разбирая без очков мелькавших мимо неё людей. Они все были как тени, тысячи теней!

Бабушка долго-долго сидела, не сходя с места. Она пожалела, что решилась спуститься в метро. Ругала себя и плакала, вытирая глаза уголком платка. Потом наплакалась и уснула, сидя на скамейке. Проснулась оттого, что кто-то трогал её за плечо. Смутно различила, что перед нею женщина в красной фуражке.

— Гражданка, вам куда ехать? — спросила женщина.

— Миленькая, а ты кто будешь? — в свою очередь спросила бабушка.

— Дежурная по станции, не видите, что ли?

— Не вижу дак. Очки разбились.

— А куда вам ехать?

— Сама не знаю, — растерянно отвечала бабушка. — Хотела проехать до самого конца.

— До конца! Сейчас будет поезд до «Последней станции». Скорей садитесь на него и поезжайте.

Так и получилось, что бабушка приехала за полночь на «Последнюю станцию». Всю дорогу ехала она почти в пустом вагоне, и только два человека — молодой бородатый парень да кудрявая тётенька в широком, как крылья у бабочки, сером плаще — подсели, а потом вышли на остановках из вагона. Вскоре поезд окончательно замер на месте и потушил все свои огни. Дежурный с машинистом зашли в вагон и сказали старушке, что это был последний поезд, дальше не пойдёт. Затем помогли ей выбраться из метро наверх, показали, где выход. И вот бабушка выбралась на улицу, а там уже темным-темно, горят фонари, народу не видать, потому что люди уже разошлись по домам.

Она отошла чуть в сторону от входа в метро и увидела невдалеке при свете электрических фонарей какие-то тёмные кусты. Старушка прямо направилась к этим кустам, которые показались ей знакомыми, села под ними на землю, положила сумку на колени, на сумку сложила руки, на руки уронила голову — и в таком виде замерла на долгие часы до самого утра.

Спала ли она ночь или не спала? Того я не могу сказать точно. Но мне кажется, что если и спала, то сон у неё был некрепкий и беспокойный, как у кролика, которого весь день гоняли какие-нибудь опасные звери, вроде серых волков или голодных лис, и только к ночи бедному кролику удалось оторваться от всех преследователей, желавших поймать И съесть его, и он нашёл укромное местечко в лесу под кустом, замер на месте, сжавшись в маленький комочек, и, тяжело вздыхая, подумал: «Страшно спать в незнакомом лесу ночью. Но надо спать! А ведь проснусь завтра утром — будет ещё страшнее».