Светлана Петрова - Рассказы

Когда дали наркоз, Манька провалилась в темноту. Вдруг словно молния сверкнула, и увидела Манька над собой широкую трубу, в которую стал, стремительно уменьшаясь, убегать свет, пока не превратился в далекую звездочку.

Как бы со стороны услыхала собственный голос:

— Я умерла?

— Да-а-а-а, — ответил ей кто-то издалека, и эхо полетело вверх по трубе.

— Как же так, — занервничала Манька, — грехов на мне много, я у людей и у Бога прощения не попросила, на родительскую могилку не съездила, а собиралась, истинный крест. И еще скажу, по секрету: одного человека очень люблю, а он меня. Даже не попрощалась. Жалко мне помирать.

— Ладно, поживи еще чуток, — смилостивился Голос и добавил строго: — Молиться не забывай, может, спасешься. Возвращаться будет тяжело. Стерпишь?

— Стерплю, — выдохнула грешница и почувствовала, как закружило ее в трубе, все сильнее и сильнее, размазывая по стенкам. Навалились тошнота и боль, дыхание остановилось. Манька сжала зубы — ведь обещала терпеть. Наконец вращение замедлилось и в ноздри ударил резкий запах.

Манька открыла глаза. Толстая тетка в белом халате совала ей в нос ватку с нашатырем:

— Давай, давай, просыпайся! Ишь, умирать выдумала! Скажи спасибо нашему доктору, новую жизнь тебе подарил.

Манька хотела бы сказать, да губы были, как деревянные.

Так во второй раз она пересилила судьбу.

Целый месяц провалялась на больничной койке. Греков ни разу не зашел, правда, шофера с гостинцами посылал.

Манька после свою обиду Грекову высказала, не удержалась. Тот удивился:

— Ты в своем уме? У Раисы среди медиков знакомых много.

— А если б я умерла?

— С чего это? Ты молодая, крепкая, тебе жить да жить.

— А на том свете побывала, только из-за тебя и вернулась.

И Манька рассказала про Голос в трубе.

— Серость ты первозданная, — засмеялся Греков. — Нету никакого того света. У тебя была клиническая смерть. Сердце остановилось, а мозг живет, понимаешь? Отсюда и видения. А когда мозг умрет, наступит полная тьма, из которой еще никто не возвращался.

Манька Грекову верила, но слишком отчетливо помнила, как была мертвой, и решила, что он просто не хочет ее пугать. Значит, любит. Ночью, в полусне, Манька гладила Грекову лицо, а он, тоже в полусне, ловил ее руку и прижимался к ней губами. Манька так была оглушена почти семейным счастьем, что забылась и забеременела.

Греков, как узнал, полез в карман за деньгами:

— И не думай!

Манька взмолилась:

— Дети — такая радость! Если не рожать, откуда тогда люди возьмутся? Чай, она ж не узнает. — В минуты волнения Манька всегда начинала чайкать . — Почему, почему нельзя?

— Долго объяснять, и кончен разговор, — жестко повторил Греков.

Манька подчинилась, хотя потом в груди у нее долго саднило, будто неродившееся дитя вырезали отсюда, из души. Постепенно рана стала затягиваться: уверенность в завтрашнем дне, которую обеспечивал Греков, была важнее.

Греков Манькиной покорностью остался доволен. Только с любовницей ему проблем не хватало! А тут вовремя информация подоспела — у жены рак!

Раиса Ивановна в последнее время стала замечать, что муж совсем отдалился, и духовно и телесно. Скорее всего, завел новую зазнобу. Кого? Проследить не удавалось, и, как способ вернуть супруга на семейную орбиту, она придумала себе онкологическое заболевание. Анализы подтвердили, что затвердение в груди — доброкачественная опухоль, но Раиса диагноз скрыла.

После операции месяц не ходила на работу, занимаясь собственной внешно-стью, созданием уюта в квартире и даже приготовлением любимых мужниных блюд, прежде ею же забракованных по причине вредности. С видом обреченной, притерпевшейся к изъянам мира, она демонстрировала тихую радость от встречи с каждым наступающим днем.

Спекуляция на жалости и непривычный покой в доме дали некоторый, правда, поверхностный, результат. Греков стал мягче, уступчивее, внимательнее, и хотя уже давно обедал на работе, то есть у Маньки, теперь по вечерам спешил домой, делал жене подарки — хотел, пока еще не поздно, искупить вину, стараясь, однако, чтобы Раиса не прочла на его лице нетерпения.

Ну, пять, ну, десять лет, в лучшем случае, она протянет. А куда спешить? Теперешний алгоритм жизни Грекова устраивал. Хорошо, что с покупкой квартиры не суетился. После смерти жены Манька к нему переедет, и зарегистрироваться будет не грех, дети взрослые, у них не сегодня-завтра своя жизнь начнется и он будет им не нужен.