Шерли Грау - Кондор улетает

По крайней мере, думал Роберт, поплакать она может. Хоть настолько-то разрыв с ним должен ее расстроить!

Он поставил машину прямо у двери магазина, хотя это место предназначалось для автомобилей покупателей. Ему не хотелось дожидаться скрипучего лифта, и он побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки. По его телу заструился пот, рубашка на груди стала мокрой и липкой.

На верхней площадке он остановился, чтобы снять пиджак.

— Кто за вами гонится? — сказала Ивлин Мелонсон, секретарша Старика, высокая седая женщина с крючковатым носом.

— Где Старик?

— Помилуйте, Роберт, — сказала она, и ее руки затрепетали у сухой, плоской груди.

Вот она, конечно, не потеет, вдруг подумал он.

— Он у себя?

Ее тонкие серые губы растянулись в улыбке, обнажив большие желтые зубы.

Она бы ела своих детей живьем, подумал он, будь у нее дети…

— Послушайте, Бэби, — он употребил это прозвище, чтобы уязвить ее, — я тороплюсь.

Желтые зубы все еще улыбались ему:

— Он сказал, что вы вернетесь, и он вас ждет.

Старик сидел, как обычно закинув ноги на подоконник, и пил пиво из запотевшего стакана.

— Угощайся. — Он показал на холодильник.

— Не хочу.

— Тогда садись.

— Бэби говорит, вы ожидали, что я вернусь.

— Ага, — сказал Старик.

Роберт вынул из кармана письмо:

— Вы это читали?

Старик сделал возмущенное лицо:

— Я в твои личные дела не вмешиваюсь.

— Как бы не так, — сказал Роберт. — Ну, все-таки прочтите.

Старик внимательно прочитал записку.

— Сочувствую, — сказал он и вернул письмо Роберту.

— Что произошло?

— Путь любви не устлан розами.

— Послушайте. Моя невеста только что дала мне от ворот поворот, а из ее письма ровно ничего нельзя понять.

— Она и подарки твои вернула, — сказал Старик. — Вон там лежат.

— Я ничего ей не дарил.

— Несессер, — начал перечислять Старик. — Не очень дорогой. Вроде тех, что я продаю внизу. Три-четыре шарфика, довольно милые, — наверное, ты покупал их у Холмса. Шкатулка для драгоценностей.

Черт побери! В холодильнике стояло шесть бутылок пива. Роберт взял одну.

— В жару нет ничего лучше холодного пива.

Роберт пил ровными глотками и молчал. Он сам мне все расскажет, обещал он себе. А я ничего не скажу.

— Она, конечно, очень сердита, — сказал Старик. — Обижена и очень сердита.

Роберт поднял бутылку к свету и внимательно рассматривал желтую жидкость. Погоди, погоди…

— Потому что чувствует себя обманутой. — Удивительно, как тихо умел говорить Старик, когда хотел. Тихо и отчетливо. Роберт невольно весь напрягся, словно вот-вот должно было произойти что-то необычное — обрушатся стены, начнется революция.

— Да, обманутой и преданной, — продолжал Старик. — Узнав, что ты женат.

Эти слова влетели в уши Роберта, загрохотали в его мозгу. Он несколько раз повторил их про себя, потом сказал:

— Но я же не был женат.

— Она видела свидетельство о браке.

Роберт поставил бутылку и сел на край письменного стола.

— Вы, конечно, объясните, — сказал он, — когда сочтете нужным.

— И еще она видела метрики двух твоих детей.

Роберт внимательно разглядывал суставы своих пальцев.

— И сколько же лет моим детям?

— Три и четыре года. Родились в Белл-Ривере, где и ты.

Роберт сказал:

— Вы стараетесь вывести меня из себя.

Старик кивнул. Его тяжелая лысая голова качнулась вверх-вниз на фоне пыльного сияния окна.

— Я сам вспыльчив. И держать себя в руках, вот как ты сейчас, я научился очень не скоро.

— Не уходите в сторону. — Роберт уставился на свои ладони.

— Ты хочешь сказать, что эти документы подделаны?

— Не хочу сказать, а знаю, черт побери.

— Да, конечно, — согласился Старик. — Но отлично подделаны.

Роберт вдруг рассмеялся. Все это неожиданно показалось ему удивительно смешным.

— И дорого они обошлись?

— Недешево, — сказал Старик.

— Ну а теперь объясните, зачем вам это понадобилось.

— Она очень быстро поверила, — сообщил Старик листьям за окном. — Раз она так легко рассердилась, значит, любила тебя не больше, чем ты ее.

Роберт уселся поудобнее.

— Да, меня она об этом спросить не потрудилась.

— Бутлегер… — Старик рассеянно улыбнулся солнечному блеску. — Кто же не знает, что им доверять нельзя.

Роберт откинулся и посмотрел на угол под потолком, затянутый паутиной. Там обитали большие черные пауки.

— Вы отпугнули мою невесту, а я даже не сержусь. Наверное, я свихнулся.