Крис Вормвуд - По дорожкам битого стекла

— Да всё зашибись, только «shades of blue», а не «shit of blue», — поправил его Герман.

— Да ты думаешь слова кто-то слышит?

Позже Макс начал ныть, что без ритм-гитары ничего не звучит, но Герман скорее убьёт, чем допустит в группу ещё одного гитариста. Он был очень ревнив, если дело касалось собственной музыки.

— И вообще, мне скучно стоять без инструмента, как неприкаянному, — продолжал Макс. — Я тоже, между прочим, умею играть на гитаре и музыку тоже могу писать.

— Не говори при мне, что умеешь играть на гитаре, пока я тебя не треснул, — Герман начинал закипать.

После репетиции все собрались за пивом в парке.

— Знаешь, мне впервые уютно на наших репах, — сказал Макс. — Раньше я всё время чувствовал себя лишним либо каким-то отдельным элементом. Теперь же мне как-то спокойнее.

Перед концертом в гримёрку пришла журналистка одного из вебзинов, посвященного тёмной сцене. Рок-журналы постепенно канули в лету, уступив место интернету. Такие дети постоянно маячат на разных мероприятиях ради халявного прохода в клуб. Максу понравился её прикид готической школьницы и рваные колготки в сетку.

— Вы рискуете стать главным открытием этого года, — начала она, грызя кончик ручки. — Сколько уже существует группа?

— Где-то около полугода, — ответил Герман. — Но раньше у нас у всех были разные проекты.

— Я играл с пункерами в подвале, — рассмеялся Макс.

Девушка вопросительно посмотрела на Дани.

— Я вообще не играю, я яйца чешу, — ответил он.

— А кто из вас пишет тексты, а кто музыку? — она перешла дальше к списку вопросов.

— Большую часть текстов пишет Макс, но и я, когда у меня есть вдохновение. С музыкой аналогично, но все аранжировки мои, — сказал Герман.

— Как приходят идеи ваших песен?

— Сначала они шли ко мне из другого мира. Они были отрешёнными и странными, теперь же всё черпается из моей жизни, — ответил Макс. — Всё изменилось. Стало насыщеннее.

— Есть ли у вас кумиры в музыкальной среде?

Герман решил ответить первым. Он упомянул Дэвида Боуи, Элиса Купера, Хендрикса, Слэша, Роберта Смита и ещё целый список имён. Так же добавил, что никого не хочет копировать. Макс же от ответа воздержался, потому что было слишком трудно вспомнить хоть кого-то.

— Когда планируется выход вашего дебютного альбома? Мы и многие ваши поклонники уже заждались вашего диска.

— Не думаю, что это будет скоро. Мы ещё в полной мере не готовы к записи. Альбом должен быть по-настоящему классным, чтобы всех порвать.

— А ещё у нас пока нет денег, — встрял Макс.

— Мы думаем попробовать записать альбом на пожертвования наших поклонников, как делают сейчас многие. Наверное, отчасти это выглядит как грязное попрошайничество, но мы и так рок-н-рольные бомжи, — продолжил Герман.

Макс заскучал вопросы были скучными и банальными, ему хотелось как-то больше и откровеннее рассказать о природе своих песен. Сейчас он снова переборол своё отвращение к ним. Они снова казались живыми. Он вообще представлял себе интервью более интересным. Всякие там провокационные вопросы про шлюх и наркоту. Ему просто показалось, что публика знает о нём ещё слишком мало, чтобы распускать сплетни. Но ничего, ещё есть время подать им повод для размышлений.

Поры было выходить на сцену и снова жить. Взрываться, истекая собственной кровью, на глазах у удивлённой публики. Что его песни, если не чистая грязь? Людям нравится его музыка, но они предпочтут не касаться этого дерьма даже трёхметровой палкой. Если бы они знали, про что все эти песни, что эти истории не просто блеф, что это целые лоскуты жизни, смятые и разрозненные. А Макс будет и дальше медленно убивать себя, выжимая песни как кровь по капле. Они переживут его.

Герман снова выпил перед выступлением, чувствуя, как на него накатывает волна небытия. Дани пошутил как-то раз, что Воронёнок может играть ещё десять минут после того, как отключится. Эти руки помнят все ноты. Он мог играть спокойно, даже когда руки Макса обвивали его за талию, или даже когда тот опускался на колени, имитируя оральный секс с гитарой. Играть со стояком тоже просто и возможно.

Сегодня все были в ударе, и группа и толпа. Пот лился ручьями. Было жарко как в кровавой бане. «Opium Crow» жгли, переполненные чувствами.

Всё было хорошо и ничто не предвещало беды. «Opium Crow» прикатили на очередную вечеринку, которую они должны были обеспечивать музыкой. Был приятный майский вечер, источающий запах жасмина. Слишком душно, чтобы сидеть в клубе, дожидаясь начала. Герман прогуливался у чёрного хода на высоких каблуках. Макс и Дани, курили прислонившись к стене.