Элеанор Каттон - Светила

Глава, в которой Цю Лун подает жалобу, а Джордж Шепард, чья личная ненависть к Су Юншэну со временем распространилась на всех китайцев без исключения, отказывается ее принять, причем по поводу совершенной несправедливости Шепард не испытывает ни малейших угрызений совести, ни тогда, ни впоследствии.

– Не понимаю, что вы такое говорите.

А-Цю вздохнул. В третий раз указал на свой экземпляр контракта, лежащий на столе между ними. В графе «настоящее место работы» значилось: «Аврора».

– Пустышка, – объяснил он. – «Аврора» – участок-пустышка.

– «Аврора» – участок-пустышка, и вы работаете на «Авроре». Да, это я понял.

– Мэннеринг, – продолжал А-Цю. – Мэннеринг делать пустышка не пустышка.

– «Мэннеринг делать пустышка не пустышка», – повторил Шепард.

– Очень хорошо, – закивал А-Цю. – Он поступать очень плохо.

– Так он поступает очень хорошо или очень плохо?

А-Цю нахмурился. И наконец выговорил:

– Очень плохой человек.

– И как же он делает пустышку – не пустышкой? Как? Как , я вас спрашиваю?

А-Цю достал кошелек, поднял его повыше. Очень неспешно, чтобы смысл происходящего непременно дошел до Шепарда, он извлек серебряный пенни и переложил его в левый карман. Подождал немного, затем вытащил пенни из кармана и вернул обратно в кошелек.

Шепард вздохнул.

– Мистер Цю, – проговорил он, – я вижу, что срок вашего контракта истекает не раньше чем через несколько лет, однако ж запас моего терпения истек несколько минут назад. Я не располагаю ни временем, ни средствами для того, чтобы начать расследование финансовой деятельности мистера Мэннеринга на основе невнятной наводки. Предлагаю вам вернуться в Арахуру и благодарить судьбу за то, что у вас хоть какая-то работа есть.

Глава, в которой Алистер Лодербек, официально объявив о своих намерениях баллотироваться в новозеландский парламент IV созыва от округа Уэстленд – каковой честолюбивый замысел не только поспособствует его и без того блистательной политической карьере, но и в ближайшие несколько месяцев уведет его через Альпы в Уэстленд, на встречу с незаконнорожденным братом, о которой последний так долго мечтал, – ныне задумывается о вопросах чисто практических или, точнее, просит давнего знакомого позаботиться о чисто практических вопросах от его, Лодербекова, имени.

Акароа, 22 августа

Мой дорогой Том,

Вы, должно быть, уже знаете о моем намерении баллотироваться в парламент от округа Уэстленд, но если это известие окажется для Вас сюрпризом, то я вкладываю вырезку из «Литтелтон таймс», объясняющую и саму эту новость, и причины, меня сподвигшие, на подробное изложение которых здесь времени у меня нет. Разумеется, мне не терпится увидеть великолепные достопримечательности Западного Кентербери своими глазами. Я планирую прибыть в Хокитику пятнадцатого января, с поправкой на погоду, поскольку приехать собираюсь по суше, а не морем, дабы заодно проинспектировать будущую Крайстчерчскую дорогу. Поеду налегке, сами понимаете: я распорядился, чтобы мой дорожный сундук с личными вещами переправили из Литтелтона в конце декабря. Может ли «Добродетель», отплывающая десятого января, забрать багаж в Данидине и доставить его на побережье? Как человек в Западном Кентербери чужой, я полагаюсь на Ваш опыт в том, что касается хокитикских гостиниц, ресторанов, найма экипажей, членства в клубах и т. д.

Я полностью доверяю Вашему вкусу и деловой сметке, и на сем остаюсь,

искренне Ваш и т. д.,

Глава, в которой Мэннеринг, везя Анну Уэдерелл в Каньер, подмечает в ней новое качество: внутреннюю жесткость, своего рода отчужденность; это наблюдение пробуждает в нем жалость к девушке, однако когда он наконец нарушает молчание – через несколько миль после того, как впервые пришло это осознание, – то не затем, чтобы утешить, ибо за минувшую часть дороги сам внутренне ожесточился.

– Вот только нытья не надо. Нытье никакому бизнесу не на пользу. На него не поставишь – и против него тоже, а наше дело такое – либо то, либо это. Поняла?

– Да, – кивнула Анна. – Понимаю.

Мэннеринг вез девушку в Чайнатаун, где уже ждал А-Су со смолою и с трубкой.

– Я в жизни не приказывал девицу укокошить и избить не приказывал, – заявил он.

– Я знаю, – кивнула Анна.

– Так что можешь мне доверять, – подвел итог Мэннеринг.