Банана Ёсимото - Амрита

Я часто смотрю по телевизору фильмы, в которых сама играю. Отчасти это, конечно, нарциссизм. Но я каждый раз поражаюсь, какая же я отвратительная актриса! У меня нет ни капли таланта. Понятно, что Рюичиро ничего мне не говорит. Вернее, он говорит, что я вся такая живая и что у меня есть какое-то особое, редкое обаяние. И все равно – играю я ужасно. И ничего с этим уже не поделаешь. Так что хорошо, что я ушла. Это было правильным решением.

Знаешь, видеть себя в фильме – это довольно странное чувство. Сидишь, как во сне, смотришь на экран и думаешь: «Вот так я смеюсь, вот так я сплю, вот так выглядит мое лицо, когда меня обнимает любимый человек…»

Отчасти это приятно. Будто встретился с кем-то незнакомым и симпатичным, но этот кто-то на самом деле – ты.

Иногда становится жалко себя до слез. Хочется подойти, обнять и успокоить. Сказать: «Я так по тебе соскучилась!»

… Неважно…

Значит, послезавтра я тебя увижу. Давай договоримся не вспоминать все эти глупости, которые я здесь написала, и просто приятно провести время.

МАЮ

Я наводила порядок на книжной полке, и письмо, зажатое между двух книжек, выпало и упало на пол.

В горле у меня сразу встал комок.

Из-за своего злополучного падения с лестницы я совершенно не помнила об этом письме. Судя по всему, сестра написала его в самом начале того пути, который завершился ужасной трагедией. И уже тогда она не хотела никого слушать.

Уже тогда в каждом ее жесте, в каждом движении тела читалось отчаянное: «Я здесь, не забывайте меня!» И еще – усталость. Безмерная и невыносимая.

Это Маю. Она вся здесь. В этих буквах, в этих словах. Ее присутствие наполняет комнату, и меня захлестывает волна тоски. Я так скучаю по ней…

«Может быть, дать это письмо маме?» – подумала я, но тут же отказалась от этой мысли.

Если мама прочтет это письмо, она опять начнет мучить себя раскаянием – «Ведь я могла ее остановить!».

… Я тоже испытываю сейчас что-то похожее…

Запах смерти, воплощенное разочарование. Сушь, улетучивающаяся надежда.

Состояние, когда душа воспринимает только потери, не желая замечать приобретений. Потерь так много, приобретений – чуть.

Теперь можно говорить все что угодно. Но тогда я не смогла удержать ее. Все произошло слишком быстро.

Свободного времени было предостаточно, и я решила навестить Эйко.

Вернувшись в Токио, я никак не могла заставить себя ей позвонить. Каждый раз, когда я думала о том, что творится у них дома, после того как она выписалась из больницы, мне становилось неловко – и так все плохо, а тут еще я со своими звонками. В конце концов, Эйко позвонила мне сама и пригласила в гости.

Кажется, в последний раз я была у нее в гостях еще школьницей. «Кажется» – это потому, что я ничего такого не помню, но Эйко сказала мне по телефону: «Ты не была у меня со школы». А значит, я у нее все-таки была, хотя моя память никаких воспоминаний об этом не сохранила. Наверное, из-за того, что я упала с лестницы. Во всяком случае, мне так и не удалось вспомнить ни одного своего к ней визита.

Впрочем, как только я оказалась на пороге ее дома, меня словно озарило, и я вспомнила…

Вспомнила подол своей школьной юбки. Как он развевался, когда я ступала по каменной дорожке слишком просторного сада своими форменными черными полуботиночками, приближаясь, шаг за шагом к массивным деревянным дверям с роскошным звонком.

«Ну вот, – сказала я себе. – Значит, я здесь была. Ходила по этому саду, видела все это великолепие».

Красота! Как приятно вдруг вспомнить что-то из прошлой жизни.

Это как путешествие во времени. Встреча с моим школьным «я» у дверей прекрасного дома, больше похожего на сон, чем на реальное жилище.

Я энергично позвонила. Дверь открылась, и на крыльцо вышла прислуга, а вслед за ней мама Эйко. За то время, что мы не виделись, обе женщины заметно постарели, и теперь, глядя на них, я на секундочку почувствовала себя Урасима Таро [28], только что возвратившимся в родную деревню из подводного царства.

– Сакуми! Спасибо, что ты пришла проведать Эйко, – с улыбкой сказала мама моей подруги. – Родители в такой ситуации обычно ничего поделать не могут, так что остается надеяться только на друзей. Она уже который день сидит у себя в комнате, никуда не выходит.

Семья Эйко – редкий пример идеальной, прекрасной, любящей семьи. Нечто близкое к совершенству. Именно поэтому все случившееся произвело на родственников и близких друзей такое удручающее впечатление. Для них это был тяжелый удар.