Елена Хаецкая - Синие стрекозы Вавилона

Затем поля кончились и началась пустыня.

В глубоких песках увязли танки, и их пришлось оставить, а всех танкистов пересадить на лошадей. По счастью, в оазисе Наид случился конный завод, где сделали остановку, дабы обучить верховой езде непривычных к тому танкистов. После же всех конюхов эламских перерезали во славу Бэл-Мардука, возле танков оставили две тысячи постовых во главе с ротмистром Шарру, чтобы технику охраняли и берегли от ржавчины и рук воровских, а сами дальше двинулись, к городу Дер.

И плыла, плыла, истаивая в знойных небесах эламских, над пустыней золотая башня...

На подходах к городу Дер пехоте было велено разбить большой укрепленный лагерь, ибо предвиделась нешуточная осада. Конница же (бывшие танкисты Второй Урукской) рассыпалась по окрестностям, производя грабеж и рекогносцировку.

Между тем нуриты видели, как пьянь, срань и рвань вавилонская, ныне называемая пехотой (нуриты о том еще не знали и потому кликали воинов Аплы по старинке сволочью), шатры разбивает и копает окопы полного и неполного профиля. Видели они это в приборы дальнего видения. Воины священного похода во славу Бэл-Мардука знали, что безумный пророк и террорист Нура запретил пользование вычислительной техникой, ибо марает мозги и оскверняет сознание, не допуская туда божественные речения. Но не ведали они, что собрал Нура совет и под взорами семидесяти двух мудрецов из банок постановил выделить касту смертников и отверженцев, коим дозволяется пользование любой техникой, в том числе и вычислительной. К этим отверженцам запрещено прикасаться, с ними запрещалось также садиться за один стол, преломлять хлеб, вкушать пищу, мыть руки в одном с ними сосуде, вытирать их об одно и то же с ними полотенце, а также испражняться ближе, чем в одной седьмой ашшурского парасанга от их испражнений.

В знак того, что эти отверженцы отрешаются во имя Нуры от всего земного и небесного и сознательно предают тела и души свои в руки нечистого, будут носить они черные одежды, исписанные изречениями Нуры.

И будут они благословенны в памяти потомства во веки веков. Имя же им будет ассасины, что означает — «смертники».

Когда было объявлено о том во всеуслышанье, то много нашлось отважных молодых воинов, пожелавших стать ассасинами и отверженцами во имя Нуры — столь велик был фанатизм эламитов в то время.

И стало по стране множество таких, облаченных в черные одежды, исписанные изречениями, и ни одного не удалось захватить в плен, ибо погибали прежде, чем касалась их рука вавилонская, унося с собою в могилу множество жизней. И пользовались они вычислительной техникой преискусно, на беду воинам священного похода во славу Бэл-Мардука, которые об этом не знали.

Вот эти-то ассасины, числом сорок тысяч, видели в приборы дальнего видения, как окапывает свой лагерь пехота вавилонская.

Между тем конница, ничего не подозревая, разгромила небольшой городок Пахирту и взяла оттуда много продовольствия, лошадей и женщин, ибо соскучились все по теплому женскому телу и душистым волосам. Итак, во исполнение обета похотливости были захвачены женщины числом три тысячи девственниц и зрелых матрон и, подобно скоту, погнаны по дороге вдоль реки Дуалу.

В этот момент конница Гимиллу была атакована неожиданно ассасинами, которых было числом не менее двадцати тысяч. Точно черная смертоносная саранча, что спустится с небес в конце всех времен, налетели они со всех сторон и везде были, обступая воинство священного похода, как вода. И никуда нельзя было повернуться, чтобы не увидеть черные одежды, покрытые письменами, грязные бороды, заплетенные в косы, и горящие фанатические взоры. И изрыгали пламя автоматы в руках их. Первой очередью скосили они пленниц и лошадей, и пали грудой на дорогу три тысячи девственниц и зрелых матрон, взятых в Пахирту. Тем самым загромоздили они своими трупами дорогу, так что конница Гимиллу оказалась в ловушке. Так оказали женщины последнюю услугу своему народу, и Нура плакал об их участи по региональному телевидению.

Один оставался путь у кавалерии Гимиллу — пробиваться к лагерю, что возводили пехотинцы Аплы. И потому с громким пением священных гимнов устремились они вперед, на ассасинов Нуры, и гибли во множестве под автоматным огнем. Но наконец священное одушевление и героизм сделали свое дело и, оставив на дороге четыре тысячи павших, пробились конники Гимиллу к своему укрепленному лагерю.

Пехотинцы, желая оказать поддержку своему генералу, выскочили из лагеря и вступили в бой с ассасинами. Конница, наскочив на свою пехоту, завязла, ибо длинные копья и секиры на длинных рукоятях, которыми вооружена была пехота (наилучшее оружие против конников), создавали как бы лес, не позволяя проскочить всадникам и развернуться для последующего маневра. Таким образом, сбивая с ног и топча собственных пехотинцев, всадники Гимиллу создали всеобщую свалку. И так под копытами погибли две тысячи воинов Аплы, остальные же сумели, наконец, расступиться.