Елена Хаецкая - Анахрон. Книга первая

Кто наверняка будет доволен — так это Генка. Ему тетя Аня на неопределенное время перестанет добродетельного кузена Сигизмунда в пример ставить.

Аська поддержит…

Оборвав бессмысленные раздумья, Сигизмунд пошел к Лантхильде. Постоял над ней, пальцем по ее белесым бровям провел. Лантхильда себе на живот показала:

— Барнило, Сигисмундс. Йаа…

— Да уж понял, что барнило, — сказал Сигизмунд.

Дитђ, небось, белее сфагнума родится…

Она поглядела на него умудренно. Так называемый «взгляд мадонны». Они все так смотрят. В голове пеленки с чепчиками вертятся, а взор такой, будто все тайны мироздания постигли.

— А ты теперь у меня, поди, отупе

—е-ешь… — молвил Сигизмунд.

В городе бушевала эпидемия гриппа. Вернее, двух гриппов. Один тяжелый. Светка свалилась с высокой температурой. Это теперь не меньше, чем на неделю.

Звонила Наталья. В детском саду объявлен карантин, Ярополка пришлось забрать домой. Наталья говорила в этот раз очень много. В частности, требовала, чтобы Сигизмунд забирал к себе Ярополка на день, потому как у нее, Натальи, работы невпроворот.

— Ты там в своей «Морене» все равно дурью маешься. В конце концов, это твой ребенок тоже.

— У нас тут грипп, — соврал Сигизмунд. И покашлял в трубку.

Наталья, естественно, Сигизмунду не поверила.

— Врешь ты все. Ты всегда врешь.

— Я вру? — Сигизмунд аж задохнулся. — У меня бухгалтер, между прочим, болеет.

— Крысиного яду переела?

— Сама ты крыса, — как-то уж очень по-детсадовски отозвался Сигизмунд. — Я, кстати, крысу завел. Белую. Касильдой зовут.

— Видела я твою крысу.

— Где ты могла ее видеть?

— В гробу, в белых тапочках. Ладно, пока.

Короткие гудки.

Сигизмунд посидел в задумчивости, глядя перед собой. И правда, грипп. Даже два. Как бы Лантхильду уберечь? Еще родит кого-нибудь… не того. Она, правда, болела каким-то гриппом. Но неизвестно еще, какая у нее иммунная система. В тайге все немного иначе. Там свой микроб.

Сигизмунд отправился в гараж и приволок оттуда здоровенную ультрафиолетовую лампу. В начале перестройки откупил за бутылку у мужичка в поликлинике. Лампа убивала все. Видно было, что произведена на серьезных предприятиях серьезными людьми в ходе конверсии. Последнее, меньшое, дитя ВПК. Жесткость и интенсивность излучения была невероятная. Мужичок, пряча бутылку, уверял, что лампа отличная: Минздрав предписал в детских поликлиниках такие устанавливать.

Сигизмунд принял решение облучать помещение два раза в сутки. Лантхильда этой возни не понимала. Но от нее и не требовалось. Главное, что послушно от лампы отворачивалась, — Сигизмунд запретил смотреть. Накрепко. Даже когда лампа была выключена, Лантхильда все равно на нее смотреть остерегалась.

Сигизмунд много занимался теперь извозом — другого не оставалось. Почти все деньги уходили на фрукты для Лантхильды. Вечерами он выводил ее гулять. Пусть двигается.

Ее тошнило по утрам. Заедала черным хлебом с солью. Мяса есть не могла. К вечеру наоборот — нападал жор. В последнее время и ночью вставала, пробиралась на кухню, гремела холодильником.

Лантхильда стремительно начала толстеть. Живота у нее еще быть не могло, и Сигизмунд понимал это, однако воображение уже рисовало ему симпатичный упругий животик. А в животике — маленький Сигизмундик Лантхильдович.

Звонила мать. Дипломатично спрашивала сына, как живет, почему редко звонит, в гости не заезжает. Сигизмунд сослался на занятость. И главное — на грипп. Мол, никак отболеть не могу.

Мать почему-то позвонила не домой, а на работу.

Медленно подползал февраль. Зарплата пришла и улетела почти незаметно. Заболел Федор. Зато вышла Светка.

Теперь Сигизмунду приходилось ездить по заказам — за Федора.

В один из дней выбрал время и с покаянным видом явился к тете Ане. До этого пришлось выдержать тяжелый разговор с матерью — та выдала ему по всей программе. Сказала, что тетка ужасно обиделась. Мол, Гоша мог бы и вспомнить. Сколько в детстве… Ждала его, пирожков напекла…

И опять мать звонила на работу.

— А что ты домой не звонишь? — спросил Сигизмунд. — Я теперь в офисе не сижу, случайно застала…

— Да я уж ВАМ мешать не хочу, — сказала мать ядовито. — Что уж надоедать… У ВАС там своих забот хватает…

Сигизмунд пропустил это мимо ушей.

Привез тете Ане подарок — снятый с полки альбом Константина Васильева. Тетя Аня была помешана на патриотической идее.