Кевин Милн - Шаги навстречу

Кажется, Кейд удивился, что я назвала себя — и пейджер в придачу — скучными.

— Так поменяй его, — посоветовал он.

— Я не могу просто заявиться в больницу и попросить другой пейджер.

— Нет. Я имею в виду, измени этот. Покрась его или еще что-нибудь. Чтобы он не был таким скучным.

— А можно? — Признаюсь, я чувствую себя глупо, когда задаю этот вопрос своему братцу-простофиле, но вопрос этот скорее риторический.

— Ты у меня спрашиваешь? Мне всего одиннадцать. Но если это твой пейджер… — окончание мысли подхватил ветер. Наверное, Кейд надеялся, что она (эта мысль) упадет где-то на благодатную почву и пустит корни.

Так и происходит.

Несколько секунд я не свожу глаз с Кейда, потом смотрю на пейджер, потом опять на Кейда.

— Знаешь что? — наконец произношу я. — Поменяю я… пейджер. Будь здесь.

Без лишних слов встаю и выхожу из комнаты. Через несколько минут возвращаюсь с шестью или семью бутылочками лака для ногтей разных цветов. Кейд сидит без носков, поэтому тут же прячет под себя ноги — однажды я накрасила ему ногти на ногах, чередуя розовый и фиолетовый цвета. Приятели до сих пор дразнят его из-за этого. Следующие двадцать минут я методично наношу лак, пока на черной поверхности пейджера не появляется разноцветный рисунок.

— А кого ты рисуешь? — спрашивает Кейд, когда на пейджере вырисовываются очертания лица, а по бокам и сзади — перламутровые пятна.

— Просто лицо, — отвечаю я. — Друга. Который будет смотреть на меня, пока я не получу новое сердце.

В итоге у моего перламутрового друга блестящие оранжевые волосы, лавандового цвета глаза, ярко-розовые губы и зубы цвета ванили. Последний штрих — рубиновое сердце в правом нижнем углу пейджера, где находилась бы грудь у нарисованного человечка.

— Наверное, я назову его Пейдж.

— Круто! — восхищается Кейд, когда я даю ему посмотреть поближе.

— Да, — отвечаю я, ощущая чувство гордости за свой поступок. Но тут меня пронзает страшное предположение. — Папа меня убьет.

— Нет. На минуту он рассердится. Но тебе все равно ничего не скажет. Ты в неприкосновенности, по крайней мере до того времени, пока тебе не сделают пересадку.

Кейд прав. Мне сходит с рук почти все, потому что папа с мамой никоим образом не хотят меня расстраивать. Это приятно, но я знаю, что иногда это невероятно злит Бри и Кейда, потому что им спуску никто не дает.

Я опускаю Пейдж и рассеянно отвечаю:

— Да… пока не сделают.

Я уже намереваюсь встать и отправиться в свою комнату, как меня останавливает приглушенный всхлип по ту сторону двери.

— Что это?

Кейд выглядит озабоченным.

— Кажется, они опять ссорятся, — шепчет он.

Через несколько секунд хлопает дверь, потом еще раз. И тут же в гостиную решительно входит отец, за ним следом мама. Он вне себя. Она плачет.

Он направился к гардеробной, схватил куртку. Она спешит ко входной двери, чтобы преградить ему путь.

Кажется, никто из них не замечает, что мы замерли на диване и наблюдаем за разворачивающейся драмой. Если бы у нас был попкорн, это бы походило на кино. И в сценарии было бы написано следующее:

Мама( со слезами на глазах ). Я даже поговорить с тобой спокойно не могу. Ты постоянно злишься! Я всего лишь сказала, что было бы неплохо, если бы ты хоть немного помогал по дому.

Папа. Но как ты это сказала! Как будто постоянно обвиняешь меня в том, что я ничего не делаю! Ты же знаешь, как много я работаю ради семьи.

Мама( слезы струятся по ее лицу, но она не торопится их вытирать ). Я не говорила, что ты не работаешь!

Папа. Но намекала на это.

Мама. Какая глупость! Я хотела бы, чтобы ты не приходил в бешенство от моих просьб о помощи. Я не могу все тянуть одна, Делл.

Папа. А я не могу терпеть, когда ты изводишь меня каждый раз, когда я присяду на пять секунд отдохнуть, только потому что именно в эту минуту тебе что-то нужно сделать.

Мама. Если бы я тебя ни просила, никогда ничего бы и не делалось. Или мне пришлось бы делать это самой — обычно так и происходит.

Папа( надевая куртку и громко, тяжело дыша ). Ты долго будешь путаться под ногами? Видеть сейчас тебя не могу.

Мама( с сарказмом в голосе ). Вот именно. И когда мы поедем на побережье океана, ты не хочешь составить мне компанию, разве что ( она понижает голос, чтобы передразнить его ) на «всех выходных, на которые я только смогу вырваться». Признай же, что ты мог бы остаться и подольше, если бы захотел.