Эдуардо Мендоса - Правда о деле Савольты

— Как мне вести себя с ним, доктор? — спросил комиссар.

— Говорите медленно, не повышая голоса.

— Я боюсь, доктор.

— Не бойтесь, я здесь рядом, на всякий случай. Больной выглядит спокойным. Постарайтесь его не волновать.

— Он пялит на меня глаза.

— Естественно, он ведь сумасшедший, не забывайте этого. И не спорьте с ним.

Комиссар Васкес подошел к больному.

— Немесио, Немесио, ты меня узнаешь?

Но Немесио Кабра Гомес никак не реагировал на слова комиссара Васкеса, хотя по-прежнему пристально смотрел на него.

— Немесио, ты меня помнишь? Ты приходил ко мне несколько раз в полицейское управление. Мы угощали тебя кофе с молоком и свежей булкой.

Рот больного медленно задвигался и наполнился густой пеной, но голоса различить было невозможно.

— Я не слышу, что он говорит, — сказал комиссар доктору Флорсу.

— Подойдите к нему поближе, — посоветовал врач.

— Не имею ни малейшего желания.

— Тогда выходите.

— Хорошо, доктор, я подойду, но не теряйте меня из виду, хорошо?

— Не беспокойтесь.

— Имейте в виду, доктор, — предупредил его комиссар, — на улице меня дожидаются два человека. Если я через некоторое время не выйду отсюда живым и невредимым, вам придется отвечать за то, что случится. Надеюсь, вы поняли меня.

— Вы сами хотели повидаться с моим пациентом. Я вас отговаривал, но вы настояли на своем. Не хватает еще, чтобы вы впутали меня в эту историю.

Комиссар приблизился к Немесио Кабре Гомесу.

— Немесио, это я, Васкес, помнишь меня?

До него донеслось бормотание, похожее на детский лепет. Комиссар напряг слух и едва уловил:

— Сеньор комиссар… сеньор комиссар…

Сержант Тоторно вошел в ложу, деликатно кашлянул, но поскольку на него никто не обратил внимания, коснулся плеча Леппринсе.

— Прошу прощения, сеньор Леппринсе.

— Что случилось?

— Пойду поднимусь на галерку, взгляну, все ли там в порядке.

— Ну что ж, иди.

— Слегка разомнусь, ладно? Уж этот мне театр…

— Иди, иди, сержант.

Из соседних лож зашикали, призывая к тишине, и сержант Тоторно вышел из ложи, задевая о стулья саблей. Макс взял бинокль и навел его на верхние ярусы.

— Тоже мне деятель, — проворчал он, имея в виду сержанта.

— Делают что могут, — сказал Леппринсе.

— Ха!

Занавес опустился, раздались аплодисменты, и вспыхнул свет. Макс вышел в небольшое помещение, отделявшее ложу от коридора. Леппринсе встал, закурил сигарету и только тогда последовал за своим телохранителем. Он открыл дверь в коридор, но путь ему преградил полицейский в униформе.

— Я хочу пойти в бар.

— Нельзя покидать ложу: таков приказ комиссара Васкеса.

— Я хочу пить. Передай комиссару Васкесу, чтобы он пришел сюда.

— Комиссара здесь нет.

— Тогда выпусти меня.

— Очень сожалею, сеньор Леппринсе, но не могу.

— Тогда сделай мне одно одолжение, хорошо?

— Слушаю вас, сеньор.

— Найди капельдинера и воли принести мне лимонада. Я расплачусь с ним здесь.

Леппринсе присоединился к Максу. Было жарко. Макс сидел в одной рубашке, без пиджака, перемешивая колоду карт.

— Я побуду здесь, если не возражаете, — сказал он.

— Хочешь разложить пасьянс? — спросил Леппринсе.

— Да.

— Дело твое. Тебе не нравится спектакль?

— Я приду потом, посмотрю, чем все кончится.

— А как ты относишься к супружеской измене, Макс?

— Никак.

— Осуждаешь?

— Я не задумывался над этим. Все, что касается любви…

— Ну ладно, — перебил его Леппринсе, — раскладывай пасьянс, желаю тебе удачи.

— Спасибо.

Леппринсе вернулся в ложу и занял свое место. Прозвенел звонок, возвещая о начале третьего действия. Прозвенел еще раз, и огни стали медленно гаснуть. Пока поднимался занавес, зрители торопились откашляться, прочищая горло. В дверь, которая выходила в коридор, постучали. Макс открыл, и полицейский протянул ему поднос с бутылкой лимонада и стаканом.

— Я сам купил.

— Благодарю. Вот деньги, сдачу возьми себе.

— Ни в коем случае.

— Так велел сеньор Леппринсе.

— Ну, если так…

Вызванный Максом Леппринсе вышел из ложи, чтобы напиться лимонада..

— Вам передали, что я вас звал, сеньор комиссар?

— Да, как видишь, я пришел.

— Вы ходили к моему другу, сеньор комиссар?

— Да, ходил.

— Это сам Иисус Христос, понимаете?

Комиссар отступил к окошечку.

— Он плетет какую-то ерунду, — прошептал комиссар доктору.

— Я ведь предупреждал вас…

— Сеньор комиссар, вы здесь?

— Здесь, Немесио, ты хочешь сказать мне что-то?