Банана Ёсимото - N-P

– Не хочешь туда идти? – спросила Суи.

– Почему же, я давно там не была, – ответила я.

Мы свернули с проспекта, и темная до головокружения ночь сразу же поглотила нас.

– Здесь!

Возвышающийся во мраке знакомый дом обтянут белым строительным полотном, все окна темные. «Ремонтируют или надстраивают?» – подумала я.

– Я несколько раз заходила к нему в гости, но ни разу не оставалась на ночь, потому что это было бы нехорошо по отношению к тебе, – сказала Суи.

Я посмотрела на темное здание. На первом этаже химчистка, сбоку от нее – вход. Лифта нет, пепельного цвета шероховатый трехэтажный дом. Квартира Сёдзи на третьем этаже, улица, на которую выходят окна, узкая и мирная – и ночью, и на рассвете, и в полдень. Мне было так хорошо там спать. Невыносимо хорошо – так, наверное, уже не придется.

– Я выяснила, что здесь можно выбраться на крышу, – сказала Суи.

– Здорово, – сказала я. – Как в детективе.

– Проверка мужества. Одной страшновато, – сказала Суи.

Мы молча направились к входу. Высоко в кромешной темноте эхом отзывались наши шаги. Я узнала пятно на лестничной площадке, когда увидела его в лунном свете. Как в памяти ребенка – одно только пятно.

Когда я была подростком, то мечтала здесь поселиться. Нет, не выходить замуж, даже не переезжать сюда, а просто все время быть здесь и не уходить домой. Я поднималась по лестнице, и мои мысли уносились к темным дверям. Я видела квартиру Сёдзи, словно глазами птицы, неловко пролетающей над землей.

Слева посудный шкаф.

Зеленый холодильник.

Стена, обклеенная материалами для работы.

Кровать у окна.

Бутылка с монетами.

Большой попугай.

Я была уверена, что за дверью все оставалось таким же, каким было раньше. Как дух предка, который, возвратившись на праздник О-Бон [7], разглядывает свой дом. Как сад у бабушки и дедушки, к которым я приезжала на летние каникулы (я хорошо помнила деревья и цветы в саду, но никогда не видела людей).

– Не пила, а как пьяная. У меня странный голос?

Мой голос дрожал в темноте.

– Ты пьяна воспоминаниями! – как ни в чем не бывало ответила Суи.

Мы поднялись по лестнице и вышли на крышу. Однажды я поднималась сюда запустить воздушного змея. На двери, выходящей на крышу, висел замок, и Сёдзи принес самодельную отмычку.

– У тебя есть ключ?

Суи схватила заржавевший дверной замок и, как горилла в клетке, с грохотом принялась его дергать.

– Слишком громко! – сказала я.

– Нормально! – сказала Суи, В темноте было непонятно, какое у нее лицо. Ее отчаяние меня пугало.

– Вот так, – наконец проговорила она и со скрипом распахнула дверь. Мы выбрались из запаха краски и затхлой атмосферы на свежий ночной воздух.

– Будто давно на улицу не выходила, – сказала Суи и поднялась на крышу, посреди которой стоял сломанный бак для воды. Вокруг тихий и ясный ночной пейзаж, застывший, как отраженный в озере свет.

Мы сели, Суи достала бутылку.

– Теплое, – сказала Суи и налила мне в стаканчик. – И стаканчики бумажные.

– Ничего, но они быстро размокнут, противно будет, – сказала я. Вино было красное и довольно приятное на вкус.

– Сыр будешь?

Суи достала из пакета сыр. Я взяла один кусок.

– Настоящий пир.

– Мне нравится. Летом только и попьешь на улице, да еще во время ханами [8], – сказала она те же слова, что и Отохико.

– Недавно я пила с Отохико чай на улице. Вы любите открытое пространство.

– Когда мы ссоримся дома, там нечем становится дышать, и мы тут же выходим на улицу. Поэтому и миримся.

– Здравый смысл, – сказала я. Шум автомобилей был едва слышен, ветер посвежел. Юбка развевалась.

– После такого места интересно еще в баре выпить, необычное ощущение!

– Да-да, голова сразу не переключается.

– Давай пойдем!

– Давай.

– У меня не было друзей. Знакомых много, а поговорить по душам не с кем. Только с Отохико, но это не совсем то.

– Он мужчина, – сказала я. – Возможно, поэтому вы идеальная пара. Ты можешь жаловаться и сомневаться, оставляя все, как есть.

– Большинство пар именно так и делает.

– Возможно. Если бы у нас были обычные отношения, мы бы давно уже расстались, – сказала Суи.

– А с отцом как было?

– Нужда, половая зрелость, темперамент, бедный район города, мать неизвестно где. Все смешалось, в голове хаос, я абсолютно не понимала, что хорошо, а что плохо. Зато энергия била через край. У меня абсолютно не было чувства вины. У отца, кажется, было. Но я уверена, что он жил бы недолго, даже если бы не встретился со мной. Я рада, что мы встретились и сблизились.