Банана Ёсимото: N-P

– Извини, можно мне в туалет? Меня, кажется, тошнит. – Его лицо побледнело.

– Не надо ничего объяснять, иди скорее! – Я засуетилась и быстро отвела его в туалет. Его тут же вытошнило, потом послышался шум воды. Я подождала у двери, вскоре он вышел.

– Дай, пожалуйста, воды.

Его лицо еще сильнее побледнело, глаза налились кровью.

– Тебе совсем плохо! – Я налила в стакан воды и передала ему, он выпил ее большими глотками.

– Помнишь эту историю? – спросил он вдруг.

– Какую?

– О человеке, которого напоили? В пустыне. Как ему отблагодарить? Золотыми монетами?

Он бормотал что-то невразумительное.

– Я, кажется, поняла, что ты хочешь сказать. Еще выпьешь?

– Thank you.

– Садись на тахту, можешь прилечь, – я дала ему еще стакан воды. Он молча его осушил. Стало тихо, с улицы доносился шум дождя. Дождь шел все сильнее и сильнее.

– Извини, – сказал Отохико.

– Если ты пришел в себя, говори. О чем ты хотел меня спросить? – сказала я, усевшись на пол.

– Сейчас скажу. Подожди немного…

– Какая-то проблема?

– Да, и немалая. – Он закрыл глаза. Снова шум дождя, окно дребезжало и тряслось от ветра. Шум стоял такой, словно ливень будет продолжаться долго-долго – целую вечность.

– Не спи. Мне страшно.

Я растолкала Отохико.

– А я и не сплю. Все будет хорошо. Мы сделаем копию – для сохранности, – сказал он.

– О чем ты говоришь?

– О девяносто восьмом рассказе. О прощальном подарке Сарао Такасэ.

– Зачем? Мне страшно. Подожди! Не спи. Я налила еще стакан воды.

– Выпей и говори.

Отохико кивнул, но сделал только один глоток.

– Ты уже не хочешь вспоминать об этом парне?

– О каком парне? О Сёдзи?

– Ну да. Тяжело, наверное, вспоминать, и к произведениям отца интереса больше нет? Дело прошлое, да?… Мы и сейчас его помним, а ты, выходит, нет? Так или нет?

– Ты сказал «мы»?

– Я, Саги и…

– И твоя подруга? – подсказала я.

– Да. Для нас с тех пор время замерло. Пока ты занималась своими делами, мы запутывались в этом все сильнее.

– Может, ты и прав, но Саги, насколько мне известно, считает, что этим стоит заниматься. О твоей подруге я не знаю, но сама я об «N-P» не забываю. Я долго была связана с этой книгой и рада, что можно поговорить о ней, в том числе и с тобой. Это действительно так.

– Ты тоже, выходит, впуталась? И тебе не надоело, что мы всегда бродим рядом?

– Если не будете меня использовать, – сказала я.

– Нет, нет, клянусь тебе, – сказал Отохико.

– Тогда ладно.

– Для нас выхода нет, все безнадежно. Мы ждем толчка от тебя. Кажется, у тебя есть ключ к переменам.

– Вот как, – я плохо его понимала. – Рукописи что-то угрожает, и поэтому надо сделать копию?

– Нет, думаю, что нет. Просто подарок на память – на всякий случай.

– Понятно, – сказала я. – Слушай, ну почему все так получается? Сёдзи давно уже умер, твой отец – еще раньше. Что заставляет тебя до сих пор видеть в этом трагедию? – Я хотела еще добавить о ненужной мелодраме, но не стала.

– Со мной все в порядке. Это она, у нее магические способности, – сказал он.

Кажется, я поняла, о ком он говорит.

– Опять она, твоя подруга.

– Наверное, скоро ты с ней встретишься, – сказал Отохико. – Когда это случится, ты еще больше втянешься. Такой уж ты человек.

– А когда все это кончится? – спросила я.

– Когда мы повзрослеем, все кончится само собой.

Я засмеялась.

– Все в порядке! Не надо так серьезно переживать.

– Вернувшись из Бостона, я до сих пор чувствую усталость.

– Похоже на то.

Шум дождя меня беспокоил. Меня не покидало чувство, что меня вовлекают в какую-то странную психологическую игру. Вдали послышался звук грома. По стеклу бежали дождевые капли, от расплывшихся за окном фонарей исходило белое сияние. Этой ночью даже улыбка Саги была слишком далеко и не вызывала доверия.

– Любопытства у тебя куда больше, чем я предполагал.

– А ларчик просто открывался.

– Да, лучше не вмешиваться. Пусть все идет само собой.

– Если так думать, непременно станет легче.

Я плохо его понимала.

Молчание. Шум дождя. Ревущий ветер.

Я молча смотрела в окно и внимательно прислушивалась.

– Как хорошо в Японии! – сказал Отохико.

– Чего это вдруг?

Я думала, что он спит, и обернулась. Он смотрел на меня ясными и совершенно не сонными глазами.

– Сакура цветет.

«Надо же так напиться, чтобы говорить о сакуре летом», – подумала я и спросила:

– Почему ты о ней вспомнил?

Отохико смотрел в окно.