Сергей Кузнечихин - БИЧ-Рыба (сборник)

Ни в какие артисты после армии он не попал. Их там сотни, если не тысячи, в массовках снимались. Вернулся к беременной жене в родной поселок. Не успел оглянуться, а она ему двойню принесла. А через два года и дочку состряпали, чтобы не скучно было.

Я в то время уже по Сибири путешествовал. И вот году в восемьдесят третьем приезжаю в отпуск. С утра, помню, за грибками сбегал, а вечером решил искупаться. Иду на пруд через Шанхай. Слышу, за оградой мужик с бабой скандалят. Надрывалась в основном баба, мужик сначала молчал, а потом запел: «Марина пишет, что сломала ногу. А я пишу – купи себе костыль и выходи почаще на дорогу, чтоб задавил тебя автомобиль. Марина, Марина, Марина, приди на свиданье ко мне…». Знакомая песенка. Встревать в скандал было неудобно, и я решил, что будет еще случай встретиться и поговорить. Но они сами увидели меня и окликнули. Узнали, что я купаться направился, и дружно, будто и не собачились только что, закричали, что у них банька еще не выстыла – давай, мол, попарься немного, а потом посидим, молодость вспомним. Тут я и понял, почему у них физиономии красные, поначалу-то, грешным делом, подумал, что распалились они, выясняя отношения.

Короче, уговорили. Пока я хвостался веником, на столе появилась скатерть, а на скатерти – чем богаты: грибочки один к одному, сальцо копченое, чехонь жирнющая, ядреный квас из погреба и настоечка в графине. В поселке не принято закуску от гостей прятать.

Выпили по рюмашке.

Маринка так в больнице и прижилась, сестрой-хозяйкой назначили. Оттуда и спиртик: что сэкономила, что скоммуниздила. Зарплата не очень большая, но жить можно не хуже врачей, если хозяйство свое имеешь, для того и дом в Шанхае построили.

Выпили по второй.

А чего ругались-то, спрашиваю.

Они смеются. Утром Марина завез жену на колхозное поле, чтобы нарвала вико-овсяной смеси для кроликов, а сам поехал в район. Договорились, что мешки она спрячет под кустами и вернется домой, а он на обратном пути их прихватит. В районе, пока экспедитор подписывал накладные на их груз, подвернулась шабашка. Нежданно-негаданно заработал центнер комбикорма для свиньи. Ну и забыл на радостях про траву. Да и Маринка не сразу хватилась. Только в бане, когда мужик заигрывать начал, вспомнилось некстати… Рассказывают, друг друга перебивают и закатываются от смеха.

Выпили по третьей.

Вышли свежим воздухом подышать. Дверь гаража открыта была, там два мотоцикла: один – не старый, второй – совсем новенький. В сарайке корова сопит, чушка хрюкает. Дом в резных наличниках, как терем расписной. Хозяева от спиртика разомлели, стоят в обнимочку….

И вспомнилось мне, глядя на этих Марин, как писали сочинение на тему «Родной поселок – двадцать лет спустя». Вот вам, пожалуйста, любуйтесь – коммунизм в отдельно взятом дворе.

Сейчас в школе вроде и на второй год не оставляют, не говоря уже про третий, а в наши времена у некоторых шестиклассников усы росли. Вся эта послевоенная безотцовщина не очень тянулась к знаниям, да и с чего бы, если в питании не хватало сахара, а в воспитании – ремня в твердой мужской руке. Но это к слову…

Учился в нашем классе Толик Южаков. Нет, не второгодник, почти отличник, на математическую олимпиаду ездил. Но олимпиада была потом, а для начала его искупали в этом самом… продукте, в который все мы перерабатываем окружающую нас фауну и флору. Короче, в сортире искупали. Заскочил первоклашка на переменке, а там второгодники махрой дымят, кольца пускать учатся, ему интересно, засмотрелся ребенок. А те:

– Чего уставился? Чинарик ждешь?

– Нет, – говорит, – не жду, маленьким курить вредно, они от папирос расти перестают.

Оболтусы в хохот. Видят, что мальчик домашний, паинька, значит, пора к жизни приучать. Просмеялись и спрашивают:

– А тебе вырасти быстрее хочется?

Пацаненок доверчиво соглашается. Те ему объясняют, что без удобрений даже картошка чахнет, растолковывают, как могут, на доступных примерах – без навоза, дескать, ничего не растет. Пока Толик соображал, куда они клонят, его в четыре руки взяли за шиворот и окунули в самую гущу. Полюбовались на картинку и смылись, оставили на потеху другим. Висит перепуганный мальчишка в «очке» и хнычет, даже громкость прибавить боится. Утонуть, конечно, не дали. Пришли какие-то старшеклассники, вытащили и отвели в учительскую. А у справедливых педагогов тоже ума палата – нет бы домой пацана отправить, чтобы отмыли его там да переодели, – нет, им следствие начать необходимо, вовремя отреагировать надо. Пацана опять за шкирку и повели по классам, чтобы хулиганов опознал, будто те дожидаться станут. Да если кто и не сбежал с уроков, все равно перепуганный первоклассник никого опознать не смог. Тащат горемыку из класса в класс, как учебное пособие или наглядную агитацию, с него каплет нечто зелено-коричневого цвета и по всему пути следования шлейф сортирных ароматов тянется. Обидчиков не нашли, а жертву всей школе показали. Устроили представление. Такое кино и зрители-то не сразу забывают, а что говорить про того, кому роль клоуна досталась…